КОНСТАНТИН ЛИППЕРТ (Усть-Каменогорск)

БЕЛУХА 2000
(почти невыдуманная история одного восхождения)

Вот она, Белуха. Вертолет улетел, в порыве щедрости балушенцы вручили нам ящик водки, который не успели выпить, 5 литров пива и ведро шашлыка. Такого Белуха еще не видела НИКОГДА, наверное, и мы тоже!!!
Наша команда, шесть харь, прикрылась от поземки, которую поднял вертолетный винт и сыпанул на наши истощенные зимним авитаминозом морды.

- Ну что? Гуляем! Солнце палит вовсю! Погода отличная. Что еще надо отважным восходителям!? – это моя реплика, я вроде старшего группы.

- Да, да отважным! «Пельмень» ты все таки, Костян

- Не пельмень, а шашлык.

- Вот, кстати!!! – Малыш, радостно разодрав свою объемную рожу лучезарной улыбкой счастливого младенца, засуетился возле костра.

- Ну, где это было, отморозки? А? В лес с дровами! – Толик, радостно подпрыгивая на месте от возбуждения и счастливо зыркая по сторонам глазами - Сколько едухи-то! Живем!

- Да не прыгай ты, Толик, как телок перед водопоем, – Димон не мог не вкрутить Фирсову шпильку, – нет, ты все-таки прикинь балдеж-то какой!!!

Мы все вшестером под «верхнем седлом» счастливо застывшие, никак не могущие поверить в свалившуюся на нас благодать, щуримся на мартовское яркое солнце и возбужденно перекликаясь друг с другом готовимся к ночевке.

Странно, очень странно устроена память человеческая – я, мечтавший весь год об этом походе в этот район, на эту священную гору Белуха (пятую магнитную точку земли), только для того чтобы забыть все городские заботы и отрешиться от проблем, невольно или движимый чей-то волей… И вот уже мысли возвращают меня туда, откуда я бежал на эти 10 дней, в мой кабинет, на улицу Тихая 11 города Усть-Каменогорска…

Сидим с Андреем Васильевичем – директором «Рахмановских ключей» – звездой мирового альпинизма, который уже три года вытаскивает этот санаторий из ямы «инфляции и перестроек», потрясших Казахстан за последние 10 лет. Для меня - просто Андрюха, друг с детского сада.

- Андрюха, тут я получил сигнал с «Казметала». Опять кто-то капает против нас, и сильно. Надо бы. Надо бы показаться, мы уже три месяца не были у верхнего руководства. А ты ведь знаешь, можешь работать, хоть на изнанку вывернись, но если верх не в курсе о твоих достижениях, то грош цена твоим усилиям.

- Да не могу я сейчас в акимат с просьбами, рэтрак до сих пор не пришел, завод твой «первый в Казахстане» по производству химстойкой краски как то заглох, и его не слышно…

Тут я вынужден обратиться в историю нашего бытия и развития, дабы уважаемый читатель не погряз в непонятных оборотах моих записулек. Так вот, коротенько наша жизнь до этого разговора опираясь на важные вехи, как мне кажется, выглядела следующим образом:

Восемь молодых счастливых советских людей, один из них - ваш записульщик, другой Андрюха, в 1989 году в горном районе Сайрам под Чимкентом, на альпинистских сборах решают открыть кооператив АЛЬТИУС – подталкивает их к этому решению, первое – Андропов запрещает финансировать альпинистские мероприятия, второе – бешеное желание не расставаться с горами, третье – заниматься своим любимым делом и при этом прилично зарабатывать. Дай бог, Горбачев открыл вроде такую возможность. И, конечно же, самое главное – это специалист Вадик (свой альпинер), который здесь же за 10 дней показал всю простоту создания кооператива, движимый любовью к своей жене и убоявшийся их родственников, собираясь переехать в наш Усть-Каменогорск из Алма-Аты, знающий и уже работающий в кооперативе подобного профиля.
Тут же вернувшись в Усть-Каменогорск в течении двух месяцев создается кооператив. За год работы кооператив уже в составе 12 человек – членов. Зарабатывает 360,000 рублей,  осуществляя свою мечту (горы - это мы, мы – это горы, а Алтайские горы – это самые-самые. Самые, и главное – наши),  арендовав землю под Белухой на озере Язевом, учреждает фирму «Алтай-тур компани», в которой имеет контрольный пакет…

- Луна - глянь, Костян - ведро не повесишь!

- Какое ведро? С шашлыком, что ли?

- С башлыком, конь ты педальный!

- С башлыком? А на Кой?!

- Ммм… На той самой, что над перевальчиком «Верхнее седло» висит.

- И на зачем?

- Балбес ты, что ли, Толик? На луну, а не на зачем твой, ведро, понимаешь? Пустое, такое с ручкой, вот как у шашлычного твоего, если вешаешь то все осадки в ведре - значит хорошая погода, клевая значит, а как не повесишь - соскользнет все! Каюк! Нет погоды.

- А где она?

- В Пизе, город такой, Пиза!

- Да че ты здесь раздухарился,  Димон, загнобил меня совсем, висишь не висишь, зачем не зачем, Пиза – блин город! Умник, киргиз.

- Заткнись, рожа скотская. И за что я его люблю, сколько знаю, недоноска этого? Все время визжит, как недорезанный поросенок.

Дым от костра из привезенных дров (нас высадили на конце лесной зоны) абсолютно неуправляем, мечется из стороны в сторону и всем режет глаза. Мы сидим на снегу вокруг ямы, в которой костер, и пожираем усиленно шашлык, сдабривая все это водкой и всякими базарами о том- о сем. Луна освещает, и даже без костра видимость довольно далекая. Правда, чтобы посмотреть на Белуху, мне надо вставать с каримата, так как поставленные палатки, ожидающие нас на ночлег, закрывают эту величественную гору.

- А помнишь, Костян, сколько энтузиазма? Сколько труда положили мы на «Алтай Тур Компани», отгрохали базу такую, что дай бог каждому. Тянет меня в этот район, как магнитом. Я и приехал то в район, шикарно здесь!

- Ха помнишь, да я только это и помню - все остальное, как обрывки туалетной бумаги.

- До использования, или после?

- Да какая разница? Хотя и так и эдак. Жаль, был я там в ноябре с Кимом - на рыбалку ездили…Четыре года прошло, от нашей базы даже намека… Все все нахрен пошло, так сказать нахер махер шумахер.

- Гора все очистит и не раз.

- Ну ты Димон как священник прям.

- Да заткнешься ты когда нибудь, Толик.

- А Рома молчит.

- А кто молчит тот торчит.

- А Саша? Эй, Саша, хлебца замершего подай.

- Возьми.

- Откликается.

- Откликается - значит болтается…

Эх компани, компани – хороший шофер никогда не будет хорошим руководителем. Вложив все мысли дела и души, столкнувшись с неприкрытыми атрибутами буржуазного строя, наше дружное братское альпинистское сообщество начало давать осечки и сбои. Главные враги: жадность, легкость наживы, авось, безответственность, и, конечно же, некомпетентность раскололи коллектив объединенный одной такой светлой идеей на кучу осколков. Директор фирмы залез в долги, купил вроде бы землю под Москвой, занялся какой-то сомнительной продажей машин из Германии, в конечном итоге скрывающийся осел в столице и при встрече с кем-нибудь из нашей толпы жалился на то,  что его никто не понимал и сейчас не понимает, вскользь горделиво упоминал о своей молодой новой жене и прижитом с ней ребеночке, прятал тоску в глазах и просил занять несколько сотен долларов, что он де якобы обязательно отдаст, вот-вот к нему приедут клиенты на речку Или из Германии. Ему, конечно же, никто не верил, но деньги все ж таки давали, потом рассказывали об этом как о случайном невезении: - Вот возле кафе, да да, на пересечении Фурманова и Абая, да да, встретил знаешь кого, ну да да, ну а куда деваться? Денег? Дал, да, дал я ему денег! Зачем? Ну а ты бы? Да и не хай с ними, с деньгами не хай…

Целищев Андрей ушел работать со своими клиентами отдельно и стал водить группы туристов-альпинистов зарубежников прямо рядом с базой в палатках кемпингах. Их размещал и далее по маршруту.
Ваш покорный писуняка, побыв год председателем «Кооператива Альтиус», не сумевший по новому зажечь разуверившихся людей, забрав с собой одного человека, в 92 году открыл свою фирму «Лик» – основным профилем которой была антикоррозионная защита. Вадик уехал в столицу со словами К и Ж (что в простонародье означает козлы и жабы), создал такую же сильную фирму по такому же профилю, что и у меня. Раскидало по осколкам, каждый, как мог, зализывал свои душевные раны, при этом внимательно смотря на других.

Но магнитная точка Белуха стягивала нас всех, побывавший здесь да вернется сюда. Он вернется, и не раз. А куда деться? Да никуда, а почему? Да кто его знает почему? ШИКАРНО здесь вот и все!!!

Больше всех сотрудничали и советовались друг с другом мы втроем - Вадик, Андрей и я, другие тоже разговоры разговаривали, но у нас стали появляться какие-то небольшие удачные совместные сделки, и,  собравшись у Вадика в Алма-Ате, за бутылочкой пива, мы каждый раз возвращались своими помыслами в этот центральный Алтай, к своей мечте – идее…

- Димыч у тебя ноги не вспотели?

- Нет.

- У меня вспотели.

- Какое счастье - у Толяна вспотели ноги! 

Мы сидим на серпе, уже поднялись на 400 метров, по вертикали конечно же, первый день восхождения. Погода – кайф. От места ночевки - полтора часа до грота и первого ледника, из которого вытекает Катунь. Потом вправо на серповидный гребень, вдоль хребта ведущий на подушку второго ледника. Время обеда, и мы впервые испытываем газовые корейские баллоны и плиту.

- Идти никуда неохота - это Жанна, единственная тетка, для раздора в нашей группе. Ну ниче-ниче, день-два, и мы такие же как все будем, загнобим, как говорит Толян. Мы втроем - я, Дима и Толик - настолько схожены, что нам хоть кого в группу, он уж через день два запоет: «провались, обломись, да и виг с ним» и т.д.

- Далеко еще?

- Будешь идти до упора, гребень пробатрачим до ледника, хотя кто его знает?

- Жрать надо, каждые два часа.

- Жрется хорошо к 11-00, а с утра нет.

- С утра зато ср-ся.

- Чай варим уже третьи сутки - замерзают проститутки.

- Инструкцию надо почитать - на этих газовых баллончиках написано, вот здесь 160 мл газа на вот этот патрон - Малыш подкидывает баллончик.

- Сколько у нас патронов таких корейских кривых всяких толстых гнутых?

- Пять, елы палы трали вали.

- Значит 850мл надо.

- Как все запущено!

Чай закипел наконец-то. Настроение заметно прибавилось. Толик залепетал, у него в ногах возник килограммов на 5 мешок.

- Пусть я замерзну, пусть мне.

- Дышло тебе в ухо.

- Будет плохо, но я это не понесу.

Перед глазами мелькают 3 шапочки два свитера и всякая дребедень.

- Эй? Едрей твою кожерыж. Ну навига!?

- Чтоб спортивно все. Больше килограммов - круче парни.

- Нам четыре дня вот так, – Малыш выразительно чиркает по кадыку ребром ладони, - По такой погоде.

- Чувствую, дело пахнет очередной закопушкой, Рома, сколько у нас кушанья?

- 5 дней как с куста - Рома тоже в эйфории хорошей погоды. Выдавил из себя лишних два слова - ну точно погода испортится. Будем потом палец сосать, про тушенку вспоминать.

- Ладненько ладно, на один день оставляем в закопухе прямо здесь, вместе с Толиным бутером…

Пиво «Балтика» зашипело и пена опустилась в бокал. Вадик хитро улыбаясь, убеждал Андрюху.

- Ну, кто ты такой. Ну, знаменитый альпинист. Орден у тебя за мужество на Эверест без кислорода, траверсы на грани выше 6000м, с Назарбаевым вот ходил на пик Абая, Нулейменов только о тебе и говорит, да тебя за бугром многие знают. А здесь? Будь ты хоть аленкин цветочек!?

- Давай ближе к телу, Вадик.

- Так вот, от базы Дуркомпани нет ничего, а есть же ключи Рахмановские.

- Ну, ты хватанул, Вадик, это сколько туда надо вкладывать?

- Ну и что вкладывать? Пей пиво, не робей, Костян, и слушай умного человека – меня значит: Фирмы у нас в силе, у тебя 2 филиала в России. Работы, говоришь, больше, чем можешь сделать, так ведь? У меня, слава богу, и филиал есть в России, да и не только. Ты знаешь. А Андрей у нас…

- Звезда.

- Звезда то он звезда – это друг!

- Наш друг!

- Пей пиво, Костян, то, что он твой друг тебе и флаг в руки. А вот то, что он друг нашего Нулейменова! Личный! - Вадик многозначительно выдержал паузу и его толстая, располагающая к себе, морда победно улыбнулась- ЛИЧНЫЙ!!

Уже через несколько дней директор Гока вынужден был оправдываться.

- Сколько в месяц ездит к вам людей?

- 6 человек.

- А вы знаете, что это жемчужина всего Казахстана!? Что этот санаторий единственный своего рода в мире?!

- Да у меня и так на эту жемчужину по 1.5 миллиона средств в месяц уходит…

- Так к вам приедут, оценят обстановку, возможно, заберут ваш этот санаторий, и вытащат из дерьма.

- Да я с удовольствием, баба с возу….

- Что?!

- Да я говорю…

- В общем, примете как положено, мы проконтролируем. Все!.

Звонок, конечно же, был сверху, с самого.

И вот наша команда на «Рахмановских ключах». Встречают нас настороженно, но все показывают. Мы, как и положено, мимо Белухи с такой оказией не пройдем. Осматриваем весь санаторий - бог ты мой, как все запущено! Систему отопления надо менять, мебели уже лет 30 будет. В столовой, как у Снежной королевы в прихожей, МТС на ладан дышит, да и коттеджи тоже! Работы, короче отсель и до ишачьей пасхи. Два дня на все про все, и пора на Белуху. Она же рядом, двое суток на лыжах - и под горой, какой пень откажется?!…

- Твою мать, еще и лыжи на себе тащить, вот и покатались.

- Гребешок-то острый к краю, осторожней ребзя, оборвется козырек, и все!

- Когда он, этот серп, кончится. - Как на высоте – по шее Малыша течет тоненькими струйками пот, в глазах усталость, но видно, что будет переть до упора, до последнего, через себя. - Куда мы бежим, а?

- Если до подушки под третий ледник не дойдем, то завтра под лавину на выходе на балкон запросто.

- Как в аптеке.

- Вот что в рюкзаке у тебя болтается?

- У меня не только аптека болтается.

- Вроде взрослый человек, блин, а все у него болтается.

- Ну ладно базары разводить, вон Димыч куда утропил, черт акклиматизированный.

Мы вылезаем на  верх серпа (снежного острого гребня вдоль склона), слева от нас - сбросы метров по 200 прямо на Катунский ледник и мощные разломы айсберга второго ледника, которые мы будем обходить верхом.

- Не пора ли лыжи одеть?

- Пора, брат, пора туда, где за тучей белеет гора.

- Блеет гора, козлит значит.

- Давай, шевелись, у нас 2.5 часа светлого времени, а еще ледник пересекать справа налево, – Я надеваю лыжи и по мульде вдоль склона ухожу в правую часть ледника. тропежка средняя - как долго я мечтал об этом, рюкзак давит приличной тяжестью на плечи. Еще бы - там вещи и все альпинистское снаряжение, ботинок пара только 7 кг. Да и провались! И я проваливаюсь в очередную протайку.

- Куда, Костян? –Димыч тут же меня обходит.

- Давай через пупырь и прямо на ледник - солнце уже за горой, и мы в тени, расслабляться и стоять невозможно. Только движение спасает нас от замерзания.

- Организм он к холоду не привыкает, он его накапливает - Димон что-то еще бурчит про описание умных дядек и их исследования и как обычно заканчивает «А кто его знает? Этот прав и этот прав - да провались!». - Нам, вот, хорошо. Тебе, Толян, хорошо?

- Хреново мне, Дима, вот если б ты рюкзак взял у меня, мне бы было хорошо.

- Может тебе в харю дать……

…Оправдав положенный нам срок на управление «Рахмановскими ключами» мы, собравшись с силами, выкупаем санаторий, и в течение 4 лет успеваем сделать следующее: горнолыжный подъемник рядом с городом Усть-Каменогорск, довели посещаемость санатория до 93 человек в месяц, завод по производству своей химстойкой краски, и еще много достижений, перечисление которых только утомит уважаемого читателя, но которые способствовали и укрепляли базу для осуществления наших замыслов. Теперь уже продумано грузим тележку свою и тащим ее изо всех сил, грузим и тащим.

Так вот, значит, сидит Андрюха напротив меня сразуть после нового года 2000. Ну ладно, ладно, не сразу - дней так эдак через двадцать, и лепит такую залепуху:

- Тут Балушкин хочет ВАЗ затащить на Белуху…

- А че завод? Я ж из-за проекта маюсь, только ть вылезешь, тут же совки вокруг тебя, не дыхнуть ни взлететь, только вылезу они тут как тут пожарники, санпединстанция, архитектура… Да много их, а следом за своими отрядами уже полки налоговой на зимние квартиры. Я этот проект уже 9 месяцев утверждаю! Вот утвержу, и тогда в полный рост реклама и прочее сунутся. А я им бац по башке проектом! Отлезут, сунутся, а я им под дых проектом! Загнутся опять! А я им меж ног…

- Я говорю - Балушкин хочет новый джип затащить на Белуху вазовский, ты же знаешь, он стал дилером по продаже вазовских автомобилей всего Казахстана, единственным, и очень этим обстоятельством гордится.

- Я думал, что ты шутканул сначала.

- Да нет серьезно. Вот он этот джипик новенький их, - и достает фотографию, - вот!

- Симпатичный уродец, а вот и характеристики - по снегу запросто?! По воде даже плавает?! Склон преодолевает 38 градусов?! Вообще фантастика!! Ну и даже с такими характеристиками на Белуху я думаю…

- Короче ты там команду сколотил и в марте собираешься?

- А ты идешь?

- Нет, скорей всего форма у меня не та, подтренироватся бы надо... Ну так вот, мы летим на вертолете, забрасываем вас под «Верхнее седло», вы выходите и описываете все движение машины до самой вершины, подробно каждую трещинку чтоб указали. Намечаете, так сказать, линию будущего заезда джипика этого на гору. Раскрутим район заодно. Акция-то какая, и твою краску химстойкую ПКК-710 отрекламируем заодно, хороша акция?!

- Шикарно. Только машина не проедет, ну как она по крутяку? М…

Я сижу в нашей четырехместной палатке, шипит газ, и на плитке варится каша, из-за этого в палатке тепло, только все парит. Да и ладно с ним, пусть парит. Нас шестеро. Спина уже занемела, ноги тоже. Усиленно записываю будущий маршрут движения машины, за двумя тонкими матерчатыми стенками палатки градусов эдак минус 25.

- Ну и куда они тут нахер машину собираются?!- Я пишу в тетрадку («от камня вправо, в случае наста, представляется легче, к началу серпа камни забитые снегом, их можно использовать как точки крепления, в начале склон 20-30 градусов. потом последние 3 веревки 45 градусов, потом уступы 15-20 градусов, мульда, 30 метров уступ 30-35 градусов, потом вправо метров 300, 40 45 градусов уклон»)

- Да ты че, Костян, какой снежный мост выдержит эти две тонны? Пусть она хотя бы даже и проехала, достаточно разок провалиться в трещину - и дня как не было.

- Каша готова, ставь чай Рома. И что это ты рукой там у себя шаришь?

- Да не то, что ты думаешь, Жанна Максимовна, баллончик грею газовый.

- А раньше это по-другому называлось.

- Смотри, не перегрей баллончик свой газовый, Рома, а то как выстрелит…

- Обхихикаемся все.

- Или обс-ся.

- И то и другое, не к столу будет сказано.

- Отличная пропастина получилась, вкусная. Против шашлыка - дерьмо конечно, но на вкус, на вкус - как апельсин. Молодец, Жанночка!

- Ха, Жанночка, - Малыш обиженно забурчал,- Да Жанночки вашей тут близко не стояло.

- У кого не стояло?

- Близко говорю тут вашей Жанночки не было, Малыш то! Малыш туда! Малыш все!

- Малыш забил на все.

- Ну ладно, хорошо, вы меня еще попомните.

- Рожу лениногорскую.

- Ооо, обиделся, Анна Каренина! Я предлагаю - так хорошо у него получается. Здороветски, так эдак по Лененодырске.

- В восточном Казахстане есть три дыры это Усть-Дырск, Лененодырск и Дыряновск.

- Сыпани добавки, Сашок, у нас тут как баня, только веников не хватает, и температурка чуть выше нуля.

- Щас устроим купанье в снегу.

- Ой ой ей нога! НОГА! Еще! Все! Все! кайф какой!!!- Толик дергает своей затекшей ногой - как минимум у троих чай повыплескивался. Зато у Толика долгожданно по жилам потекла кровь.

- Пендюх!

- Кабан свинский!

- Ну ты, блин, уключина!

- Свинопотамия!

- Козлина, ты, Толик и больше ничего.

- Да и … Давай мужики энд бабы на улицу - мамке позвонить пора, а то уже спина колесом.

- Вы не смотрите, что у меня грудь впалая, зато спина колесом.

Все выбираются из палатки и становятся в рядок для осуществления своих нужд. Кайф, конечно же, неописуемый. Прямо перед нами скальная стена Раздельного гребня во льду. Справа огромные сераки, разломы третьего ледника, ведущего на раздельный гребень в выполаживающейся его части. Слева внизу, далеко внизу (ведь мы за день набрали все ж таки метров 900 по вертикали) горы и долины, и мы в центре мироздания все это освещает полный серп луны, и наши длинные тени касаются трещин второго ледника, в обход которых мы сюда пришли.

- Это Шамбала, Костя! Ого-го-го.. Я тебе отвечаю – Шамбала, - Димон в эйфории думает все то же.

- Нет, точно обкурился там в своем Бишкеке, раскричался как полоумный - Шамбала, Шамбала. Памбала! Это, Дима, Камбала! Рыба такая плоская - и Толик изображая Диму совсем уж по козлиному закричал –Камбала.. Камбала...

- Да заткните ему пасть, вот козлина…

...Опять мой кабинет, четыре столпа нашей фирмы НПФ ТОО « ЛИК». Это я. Два зама по производству и зам по маркетингу и снабжению.

- Ну что мужики, как шкуру ягненка натянуть на слоненка?

- А что там у нас?

- А у нас как всегда - дефицит бюджета в мае аж 56,000 долл. Давай будем ужиматься как-нибудь, вот с Олега и начнем.

- Плазмотрон опять сгорел, но теперь мы уже близко - еще чуть-чуть, и мы керамику сможем делать химстойкую.

- Сколько по времени?

- Два месяца.

- Да кончай ты, Олег, два месяца. Какие два месяца? Про металлизацию ты говорил 1.5 месяца, мы ее нормально начали делать только через год, а про полимербетон вообще сложностей нет - опять только спустя 1.5 года, а плазмотрон этот, извините меня, не металлизатор.

Тут сотовик мой зазвонил, оборвав меня на полуслове.
«Да, это я, привет Вадик, что? Нет, вот как раз и решаем… В тендер на Казахойл? Да мне только в Казахойле потындерить осталось для полного счастья, и тогда как та мартышка разорвусь. Что? Казмедь? А что, Казмедь уже как 9 месяцев. Ну, ты как думаешь? Я тоже думаю, что через девять месяцев что-то рождается. С институтом Проектным отработали, со всеми подразделениями тоже отработали, все документы им передали, они все думают как тот новый русский, который с утра пейджер перечитывал. По дефектоскопии нефтепроводов возьмусь, остальное уволь. Ну и что. Да, могу высокомолекулярный полиэтилен и на баки твои нефтяные - лучшей защиты не придумаешь, да ты пойми, что у меня специалистов всего 6 человек. А их как минимум полгода готовить, да не хватит у меня, при чем здесь деньги? Вот пусть и делают эпоксидкой на 3 года. Ну ладно, пока…

- Это Вадик. Ну, как говорит один джентльмен, «никто не может объять необъятного». Давай, Вовчик, поливай, что у тебя с Павлодаром? Твой убыток уже вот здесь.

- Да он у меня тоже вот здесь. Пожарники зарезали пену, теперь хана, в России четыре вида: воспламеняющиеся, трудновоспламеняемые, слабо и невоспламеняемые, а у нас как у тех белорусов. «Даже грабли, разбросанные по всему полю, не могут сбить роту белорусов со строевого шага». Вот всего два разрешения – значит, нет и да, горит и не горит, третьего не дано…

- Ну, и что там выходит для сворачивания участка?

- 1,800,000 тенге

- Да блин твою мать, что тут скажешь. Я же говорил твоему мастеру - займитесь градирнями на алюминиевом? Какого рожна надо было? Уже б деньги были на исправления косяков этих, а сейчас что?

- Да Алюминиевый тоже гуси еще те.

- То не они гуси, это Пуев твой гусь, у них экономии по нашим градирням куча тысяч долларов, а мы не отрабатываем все завтра, а сейчас уже начало февраля. У них там блоки зарастают, а наш полиэтиленовый нет. Ну, какой откажется? Надо мастеру твоему улицу перейти. А он все потом и потом…

- Да нашли бы мы деньги эти, Витек, давно бы муку или электроэнергию по взаимозачету отработал, и были бы бабки.

- Пошла масть по кругу, давай, Витек. В чем там дело?……….

- … Ну и куда они тут нахер машину собираются?!

- Вот я и думаю.

Мы сидим на балконе (раздельный гребень в выполаживающейся его части), я усиленно записываю будущую нитку движения машины, этого джипа Вазовского («Дальше выравнивается до 25-30 град. Но хорошего опять метров триста, все одно, чтоб попасть на ледник еще одна веревка 45 градусного склона, потом 8 веревок 45 град к правому краю. Логично обходя ледовый пупырь справа чуть-чуть вверх, есть проход на снежник, ведущий на балкон, две трещины по 0.5 метра уклон 30 град»).

- Пишу уклон 45 градусов, кругом сераки. Топчись, провались.

- Стоянка на три машины на балконе, ха ха…

- С седла хрысь на параплане, мечта! И до Серсембая?

- Да.. Щас бы он замахнул, только фуфайка завернулась.

- Я на такие вещи не подписываюсь - на вертолете чуть не покакал.

- Если вам все равно, где вы находитесь, значит, вы не заблудились?

- Как все запущено.

- Да и провались.

- Когда не знаешь, что делаешь, делай это тщательно.

- Ха, это точно про нашу машину.

- Труба хату завалила.

Погода отличная, солнце парит во всю, мы сидим на балконе. Слева и справа от нас - натуральные пропастя, прямо своими ледовыми вершинами вздымается Белуха. Она нависает над нами всей мощью своими сераками. Слова вытекают изо рта непроизвольно. Болтается, все что ни попадя, душа распахнута на все сто, а может быть и на двести, бывают моменты лучше? Я не знаю. А кто знает? Да никто, кто здесь раз был, тот обязательно вернется…

- Давай, Костян, цепляй веревку – пойдем, поищем обход трещин, чтоб завтра не болтаться.

- Пойдем.

Подхватив ледорубы, мы двумя связками идем тропить и искать проходы между трещинами. Рома и Жанна остаются суетиться по кухне.

- Солнце слева, солнце справа, ты зеленая держава.

Вот балбесы, какие же мы все-таки балбесы, базарим все, что ни попадя, ну точно балбесы и есть.

- Поздравляю тебя. Димыч, ты - Балбес!…

- …С электроэнергией ты знаешь – Витек разводит руками.

- Да ты мне рассказывал, а вот Вовчику нет.

- Ситуация следующая: на бумаге конкуренция и прочее, антимонопольный комитет, а на деле шиш! Каждая область имеет свой избыток электроэнергии, и что бы удержать цены своей выпускаемой - куча всяких разных припонов: КЕГОКи,сети, ассоциации,и прочее и прочее, которые даже если мы преодолеем, то вряд ли свои деньги потом с них вытащим! Ну а мука твоя, Вовчик, это блеф, как только говоришь давай свою муку сразу, подожди, иди туда, иди сюда. Короче туфта это, нет у них никакой муки на самом деле!

- Ладно, все ясно более или менее. Мне нужен тайм-аут три дня. Разбежались. Таня, - это я секретарю уже, - есть кто?

- Да, есть. Тут налоговичка эта обиженная, позвать?

- А куда денешься, хлещи.

- Чего?

- Да это я так, зови короче.

Напротив меня сидит обычный клерк налоговой инспекции, женщина лет тридцати, симпатичная. И как стервы такие еще умудряются прихорашиваться? Тут же нахожу кучу изъянов, это меня несколько успокаивает.

- Вы как хотите, Константин Леонович, а штраф этот в 1,100,000 тенге я направила на инкассо. Я - человек маленький, у меня инструкция.

- Конечно, у Вас инструкция. То, что закон вы нарушаете, это вам как-то все равно. Зачем вы вообще пришли? Могли бы вызвать меня, как миленький прибежал бы? Вы пришли потому, что знаете, что вы не правы. В результате действий ваших мне придется уволить 12 человек. Специалистов, надо заметить, которые наработали бы в этот ваш бюджет гораздо большие суммы. У всех их, заметьте, семьи и дети.

- Вот у Вас сотовый телефон, а вы такой штраф оплатить не можете. Не надо сказки рассказывать, я, знаете ли, не дура.

- При чем здесь сотовый, он стоит одну десятую часть Вашего штрафа, он близко не покроет. Вы мне основание покажите в Законе, а не в инструкции. Вот у меня документ, что мы предприятие, имеющие сезонный характер работы, вот ответ вашей налоговой, вот сам Закон. Ну сами то логично рассудите, как я могу платить с того, чего не было. Это то, что на бумаге – планирование. А это - это то, что на самом деле. А вы мне с разницы штраф - очень мило, вы же сами меня и подставили под этот штраф!

- Я Вас не подставляла.

- Ну не Вы, государство Ваше. Вы же там работаете. Трудитесь на его благо, только в моем понимании благо для каждого это и есть - благо для государства. Сначала обесцениваете теньгу в 1.5 раза, а потом нате Вам с разницы штраф. Ну, сами рассудите, кто эту Вашу инструкцию писал. Явный пройдоха, и не скажешь ему, мошеннику, он де небось думает – «ловко я все обляпал», а вы ему пособляете…

- Вы тут из меня дуру не делайте! Сами на волгах ездите! Я Вам не дура, что я не вижу как Вы тут на волгах ездите!!!

Хлопнувшая дверь обрывает этот абсолютно бесполезный спор о логике в Казахстанском законодательстве, или ее отсутствии как таковой, хотя только ставишь во главу угла принцип - «обдирай все и всеми силами с предпринимателя», сразу становится логично в этом смысле законодательство. «И чего я разметал бисер знал же, знал же, что все бесполезно….»

- …С Устькамана до Белухи лучше нету запердухи.

- Эй, я не понял? Мы как машину потянем сюда?

- Записывай, Костян, бред сивой кобылы.

Я сижу выше балкона на леднике на перекуре и старательно пишу («сам гребень метров 700, когда он заканчивается сразу машина может проехать метров 200, потом по леднику, лучше сразу прижаться к левому скальному. Придется преодолеть трещину метра 3, мосты снежные вряд ли выдержат. Метров 500 щемясь вышкребаемся к скалам, потом вправо после мульды к сераку»). Смотрю на этот мощный серак метров 25-30 в высоту разлом впечатляет, да потрудилась матушка природа!!!

- Смотри, какой болт ледяной, - Малыш показывает на ледяной столб вверху серака высотой 7 метров.

- А следов то понатоптано, вы что, здесь вчера польку танцевали? - Это Жаннуси уже слушается со второго раза. Пару трещин и лавиноопасных склонов, а скорее всего наши непрекращающиеся наезды дисциплинируют.

- Это Толик тут вчера проход искал меж трещин, залез под серак, смотрит на этот фаллос ледяной и пищит «Я дальше не пойду», мол дурак я, что ли, летать не умею над трещинами, щемится на фаллос этот, смотрит, и аж заколдобился от страха.

- А тут еще голос.

- Какой голос? - так глупо, как Жанна, еще никто не подставлялся.

- Неземной такой, Жанночка. Как закричит «мужики! Вас на хрен не посылали?» Мы притихли все, и Толик тоже ть присел. Да, говорим, так мол так, было дело - посылали. «Так вот вы пришли!!!» Ха ха ха.

- Сами вы и шутки ваши. Ну Вас.

- А что ты хочешь, Жанна, Согра – матушка.

- Ладно, покурим и хватит. Если до обеда на перемычку выползем, то успеем еще и на гору сходить, завтра неизвестно какая погода будет.

Мы все переползаем трещину под сераком на пузе и резко уходим вверх по леднику. Буквально через 400 метров - огромная трещина через весь ледник метров 15 ширина. Да больше, больше. Да куда уж больше, мать твою за ногу.

- Ну куда ты, Толик, лезешь? Тебе что, жить надоело? Если этот мостик гнилой рухнет, у тебя маятник метров на 8, и об стену ледяную хрясь!

- И кровь по стене брызг-брызг.

- Сам ты брызг.

- Че делать то будем?

- Время убьем, это точно. Вправо не видно мостов. Влево надоть, вниз.

- Че делать то? Лезем?

- Сидим и курим, дай подумать. Время жаль, ох время жаль. А завтра неизвестно что с погодой будет.

- Если вниз влево, часа 2 как с куста потеряем.

- Хоба хороший люди.

- Человечище.

- И жена его, Еха, тоже хороший люди.

- Короче давай низом два часа говоришь, там видно будет.

- Может, рискнем?

- А на кой? Что нам, жмурика в группе не хватает? Давай вниз.

- На всю веревку, елкин пень! На всю! Вот лоси, ахнешь - как не было, - Дима умеет нагнать страху.

- Страховка готова.

- Ну давай, Рома, с богом, ползком конечно сколько?

- 10 сантиметров толщина этого фирна снежного, не выдержит?

- Ты так говоришь, будто у нас есть выбор. Потихоньку, ты ж на страховке, вот так, вот так. А ты говорил - не выдержит.

- Перила готовы.

- Вот цедило. Теперь уж не должно быть сюрпризов.

- Да на этой горе без сюрпризов не бывает.

- Что правда, то правда…

- …Кто это был?- Андрюха заглядывает в кабинет, - симпатичная…

- Нашел симпатичную, уродина с налоговой!

- Ну ты что, Костя, терпимей надо быть, это ж их работа.

- Да знаю я, ладно, тут проблем…

- Я насчет отлета, значит, 11-12 марта все намечено. Пойменов – зам акима области - полетит, возможно. Главный конструктор Ваза, Балушкин со своими, водитель, я, Ильинский, ну и ваша команда. Ты готов?

- Готов, конечно, да пусть тут хоть все сгорит, а на Белуху пойду.

- Что так мрачно?

- А… Есть проблемы.

- Ну ладно, я побежал, вечерком поговорим.

- Бывай.

- Таня, когда Семенов появится?

- Завтра должен прийти.

- Тоже ть, снесся кент.

- Чего?

- Да нет это я так, не тебе, чайку бы.

- Сейчас будет.

Семенов - управляющий Нижегородским филиалом, должен был приехать еще на наш саммит в Бобровке на подъемнике, который мы проводим два раза в год, и для этого выделяем конкретную неделю. Из-за каких-то там срочных своих дел не смог. Будто у нас их меньше? Теперь, вот, припрется, зависнешь с ним на неделю, не меньше. Думай, думай, Костян, нет мозгов. А ты спинным. Я беру трубку внутренней связи.

- Оля, мне дебиторскую и кредиторскую, пожалуйста, на стол, через сколько?

- 15 минут.

- Хорошо.

- Витек, прайсик по складу.

- Когда?

- Сейчас конечно, когда еще?

- Лена, все действующие договора. Будем мозги напрягать.

- Татьяна, Семенову перезвони, договорись на послезавтра. После обеда скажи, пусть отдыхает с дороги, что мы изверги, что ли?… 

…Бывает мороз трескучий а это наст трескучий.

- Это лед в котле трескается, потрескивает.

- А получим со льда трескучего чай трескучий.

- Это как?

- Ну, когда напьемся его, рожа треснет, хороший значит.

Мы все таки выползли под перемычку, палатки поставили под огромным сераком. Время нашего выползания - 3 часа дня. Ну конечно же, мы никакие. К той трещине прибавилось еще две. Последняя - ухты да ахты, обходили ее аж с самого края, да по голому льду, петляли, как зайцы, и вот результат - на гору явно не успеваем, чай никак не закипит в котле, да хоть бы и закипел, у нас там перед самой вершиной голого льда - 240 метров.

- Я говорю, Димыч, в таком состоянии на лед выползем - там и останемся.

- Базара нет, ледок то он все тепло забирает в считанные минуты.

- Короче сегодня мы никуда, ну прикинь, спускаться мы только по темноте, а то и под утро.

- Да и подниматься тоже.

- Погода-то вроде портится.

- Завтра до обеда как с куста - это Малыш вступает в разговор.

- С какого куста? Кустов то нет. Ничего нет, один серак и мы под ним - как мухи перед мухобойкой.

- Не мухи, а богатыри, не мы..

- Козлы мы, протаращились, как дохлые румыны. А теперь вот…

- Народ, время 6.

- Ой, мать твою, а сейчас?

- Сейчас 6.01.

- Твою мать, как время летит…

- Я как выгляну из палатки на серак, гляну, так сразуть в туалет хочется. Интересно, как он там держится, и когда на нас завалится?

Наша команда находится на высоте 4000м над уровнем моря, до вершины 565 метров по вертикали. Вроде бы немного, но это самый сложный участок и есть...

- …Костя, ты представляешь, я февралем акт по демонтажу не закрою.

- Это что, шутки?

- Какие шутки, они опять нас в титул не включили.

- Едришкин шишкин, это начало конца. Сколько мы туда вложили?

- Я вот взял у Лены 3,800,000 тенге, даже если в они мартом закроют, то еще надо ть 1,200,000 тенгушек.

- Дурдом. Слушай, Вовчик, делай что хочешь. Хотя бы половину росписей на акт собери. На сколько уже выполнили?

- На 4,700,000.

- Вот вот, как раз дыру закроем.

- Чем? Хоть одной подписи не хватит, и нам фиг проплатят.

- Спокойно, мы тут за это время письмо приготовим. На директора, конечно же. Мол так и так, остановка всем нам дороже выйдет и на поклон. Пришла беда отворяй ворота. Слушай, я про это вообще не думал, как само собой. Ну ладно, разбежались. Таня, я на завод по краске, буду через два часа.

«Волга Волга, моя волга, волга добрая моя, что мы имеем? плохо брат, плохо, Принцип твой - зарплату в первую очередь - наверно придется нарушить за 8 лет первый раз, а? Ну уж фиг, ну уж фиг. Принципы мы нарушать не будем. Свернуть пару участков? Какие можно безболезненней? Да все болезненно. Тяжелый случай, сколько там у меня до Белухи? Две недели, ай нет 16 дней - маловато. Что ж ты за директор такой, без тебя фирма должна сама плыть и не шелохнутся. Хреновый, значит, директор. Опять красный, сегодня все время на красный. Вот теперь дальше едем, где я, а вот здесь значит пройдемся по дебиторской: Москаль Экосервис 1,300,000, что там еще? Казметал 6,000,000, плюс демонтаж? Или минус демонтаж? Да вроде б плюс, а теперь дышло вам в горло минус, да уж нет. Дальше – больше, взаимозачетных 4,000,000. Так так так, как там бабушка моя говорила в телевизор глядючи: «А эти с утра хлеб считают, опять жрать нечего». Боевая была бабка, баба Галя, а любил я ее, вот такая была бабуля! Что надо скажет как отрежет, даже ть обмерять не надо. И сколько там у меня плюсов? 14,000,000, да и не все в руках, а вот минусов!!! Вот и ворота заперто как положено»

- Я это, я…

- А Константин Леонович.

- Ну показывай, что сделать успели?

- Боксы заделали, туда Кузьмин со своим транспортом, подстанцию подключили, договор с турками-соседями подписал, кровлю заканчиваем…

- Ты мне как госинспектору прям. Я приехал глянуть, что с бытовками и химлабораторией, когда закончишь?

- Думаю к маю.

- Володя, какого лешего здесь делать к маю? Тут недели на две, максимум. Твоя задача до начала апреля запустить, с деньгами тебе никогда ни в чем отказа не было, короче бери людей и вперед, а то ты тут все хоз способом норовишь...

…Обычный подъем в горах, Дима из соседней палатки как из задницы кричит : «Эй, народ, уже 6 часов!»
Пора мне конечно первому, так значит уже шесть, обычное перекликивание приколами, и полез я из спальника. На палатке иней тонким слоем, Малыш с Ромой неподвижно застыли в своих спальных мешках, по бокам как в игре "море волнуется раз" и ждут моей резкой команды: «рота на грудь» в предчувствии. Иней противно сыплется за шиворот и на морду лица. Быстренько одеваем пуховку, где она, а вот же подо мной, невольно сопровождаю все это разными выражениями, так как тело охватывает мелкая дрожь. За палаткой минус 15, значит и здесь столько же. Быстрей пуховочку, а то каюк будет, и вот я уже полуотсыревший придурок 35 лет в палатке полностью вылез из спальника, быстренько его застегиваем, и в рюкзак, рюкзак в угол, ох ох ох ох - уже чувствуется поджимает, пора по маленькому, пулей из палатки.

- Епона вошь, красотище то какая!

Два шага еще проскользнешь и будешь лететь до Геблера в свободном падении достаточное количество времени, чтобы вспомнить все свое существование (Лена, я тебя люблю!). Красотище, кругом пропастя! Долго не налюбуешься, мороз заползает во все уголки отсыревшего тела. Быстренько пись пись - и в палатку, зажигаем плиточку, вот теперь кайф, а что такое кайф? Да это он и есть.

- Жанна, не упади на Геблера.

- Толик этого не вынесет.

- Геблер, подвинься.

Вот и плиточка заскворчала - в палатке сразу уют, поползли утренние то да се, где? Да Что? И почему эта тварь его туда положила? Когда оно было тут, в общем-то. Отрицательная сыроватость мерзкой утренней побудки уже позади. Ну что ж, вперед, вперед, душа поет. Малыш из палатки вылезает позже всех.

- Давай, пошевеливаемся, погода портится на выход.

- А может ты, Сашок, сфотографируешь нас на фоне вон того хрена – Саша у нас за фотографа, его это несколько тяготит, но он скрипя сердцем выполняет возложенную на него обязанность.

- Щас! Ага! Надо вон куда отходить! Лучше я этот хрен сфотографирую.

- Напрочь он нужен, фотографируй меня, меня все знают - я красивый.

- Вместо хрена?

- Козлы и жабы, дайте лучше фактор - вся рожа сгорела.

- У пацана горячка, а Вы фактор ему, фактор.

- Хорошее здесь место под сераком, удобное для стоянки и ремонтной базы, Костян записывай про машину, а то мы забыли.

- Злые вы все.

- Насрать, это все мелочи, – это конечно Дима.

- А что, полегчает.

- Да нивега не полегчает.

- Полегчает, полегчает.

- Ну тогда сожри парочку витамин.

- Да ты хоть дерьма поешь - не полегчает.

- Под таким сераком никогда не полегчает.

- Я сюда, на это мероприятие, – это опять Димон про свое Бишкекское существование, есть там тоже у них Греков, звезда мирового альпинизма, - Греков конечно будет на Жаннке оттапыриваться.

- Ха-ха.

- Че ты смеешься, пик Жанну в Гималаях, уже 2-я узбекская экспедиция.

- Хорош языком молоть, погода вишь какая. Мы идем на вершину, или как?

Внизу собираются облака и закрывают всю панораму, вверху тоже пуржит.

- От этого серака большого вся матка опускается, на него глядя, - Рома молчун заговорил, значит и его гнетет этот ледовый айсберг.

- И охота в туалет.

- По взрослому.

Внизу торчат горки в тумане, но видно вплоть до перевала на Рахмановские, а вот вверх, на перемычку, даже и смотреть неохота - там тучи грозовые, темно как у негра где?..

Да, бабушка у меня была что надо. «Делай дело, Костик!», - она мне. «А я чего делаю?». «А ты сопли на кулак мотаешь». Это сколько же у меня дефицит? 7,000,000 теньгушек всяко разно не покрыть. Кредит? Да ну их к фене, кредиторов этих больше проходишь за ними, время уйдет, еще и должен будешь вроде как благодетелям. Значит сопли на кулак уже ть 3 день, а я все мотаю, хорош наверное уже, надо ть на пролом. Вот и заправочка, чуть не проехал, а то бы бензин кончился, Сотовый блин, как всегда, на перекрестке «Да Таня, хорошо, какой он американец! Он просто у них работает, скажи, чтобы Вовчик не ездил, я сам заеду на ТЭЦ, хоп». Ладно, напролом нестандартно надо, а ты, балбес, дырки латаешь, пытаешься заткнуть, а она сквозь пальцы.

Не прошло и минутки как я вышел
Тут же вторглась судьба злодейка
Если б знать я закрыл все двери
И щеколды на форточках, точно!
Но разинула рот судьбинка
И зловещей рукою сильных
Загнала, задавила в угол
Как щенка, как ребенка малого!
И под ноги налила масла
А на голову бросила долг
Непомерной неслыханной тяжести!
Отодвинув при этом миску
И запрятав ее за двери
Где же где же набраться силы?!
Раздвигаются ноги Больно!
Вижу как остается место
Мокрое место в углу и только
Но за пазухой есть граната
Дернул чику …и кончен вечер
Разлетятся долги и масло
Может быть хоть мизинец срубит?!
Той руки от меня осколком

Вот тебе и белый стих, как прижимает, так стихами аж думается, надо ть записать, а то забуду. Значит чику, неплохой компот раз и все, а что? Ну уж фиг, не дождетесь. Пора заглянуть в свои дела А, дело надо делать, права была Бабуля моя любимая, права, а то тут за кентами этими. Тут как тут, прямо ть ждут аж слюною истекают, осталость только с туалетной бумагой за ними, и все одно виноват будешь. Вот и ТЭЦ., посмотрим, что там у вас, Петр Ильич?…

- О наш ЛИК!- главный инженер ТЭЦ как всегда радушен, да чем выше начальник, тем проще с ним дела иметь и легче все крутится, а иначе наверное и нельзя? И не мог кто- то другой на этом месте? - У нас тут два тендера. Надо бы поучаствовать.

- Петр Ильич, мы ж завсегда, только тендерная система эта убивает все производство Ваше, и нас за собой тянет, все меньше как-то охота участвовать в Ваших тендерах.

- Да вам то грех обижаться, мы вас всегда в пример другим ставим, вон мол ЛИК как развивается, сходите, посмотрите.

- Так то оно так, конечно, только конкурентов вы нам на тендер собираете, которые на 2-3 года максимум защиту делают антикоррозионную, а мы предлагаем на 15-20 лет.

- Честь Вам и хвала, предлагайте, нам такая защита нужна.

- А что толку Вы ж все одно меньше сумма пойдет, больше до свидания.

- А Вы предлагайте меньшую сумму несколько вариантов, так сказать косметический ремонт.

- Нет, Петр Ильич, мы халтурку не предлагаем и Вы лучше всех это знаете, а ремонт он либо есть, либо его нет, к какой отнести косметический?

- Ладно, они ж гарантию дадут в договоре, вот сейчас на подкрановые у нас тендер.

- На подкрановые мы конечно сделаем документы, мне гораздо интересней, что вы решили с полами над пультом управления.

- А что там решать?

- Да я же говорил, технология Промтехмонтажа еще 36 года. Кирпич, сульфатостойкий цемент, андезитовая мука и прочее.

-  А Вы там наливные полы предлагали?

- И не только, еще полиэтилен можно Газопламенным с металлизацией, полимербетон, У вас есть все наши три варианта.

- На бумажке у вас все гладко - и Серов копает меня по технологии часа полтора без передыху, ну прям как госэкзамены, заканчивает так - Ну прямо у тебя на все ответы есть, да только ведь никто у нас не делал.

- Образцы ведь наши отстояли.

- Подумаем, подумаем, на тендер там своих прислать не забудь.

- До свидания.

- Бывай.

Как же, подумаем, уж год скоро как думаешь, вряд ли что и надумаешь, ну не че ни че вода камень точит….

…Продираю глаза, сырая палатка, за палаткой тихо и наверно коварно сыпет снег. Все сыро и промозгопакостно.

- Эй, ребзя, сколь время?

Молчат, лежат как лягушки в своих сырых спальниках, только что не квакают. Из соседней палатки встревоженный Димин голос.

- Ой, уже полшестого.

- Встаем, встаем.

- Что там на улице?!

- Да кто его знает…

Вылезаю из спальника, как обычно за шиворот и на морду лица изморозь от пологов палатки, быстренько пуховку накину отсыревшую и на улицу. идет мелкий противный снег, правда слева скальная стена уходящая вверх хорошо просматривается и теряется в облаках тумана ли кто его и почему? Вот серак на месте! Нависает своей мощью огромной массой над палатками и с него сыплет снежная крупа, Вниз, правда, видимость есть и довольно далеко просматривается.

- Ну что там Костян?

- Серак на месте.

- Ха, Это радует, а что еще?

- Еще?!.. Вверху сметана, внизу видно.. Надо пробовать щемится вверх. Воздух пахнет стылым морем, а мы все на горе, - пою я.

Буквально сорок минут нам хватает на все про все, и мы уже обвязаны и укомплектованы, все ж таки плохая погода мобилизует. Вышли по такой мерзопакости, что дальше некуда.

- Авось рассосется погодка.

- Леденец скорей у тебя рассосется за щекой.

- Это не леденец, а жвачка.

- Хрен это.

- Поэтому и не рассасывается.

- Да он сосать не умеет.

- Кто?! Да это жвачка вообще.

- Где?

- Проглотил уже с приколами с вашими.

- Ну, пиши пропало, залепит все дырки теперь.

- Ни дыхнуть, ни пернуть.

- За этим дело не станет.

Дима громко рыгает.

- Ой извините, это я ртом.

- Упаси тебя бог Дима воспользоваться другим местом.

Выбрались из под серака, и здесь оказывается оличное место для ночевки. Пора проявлять командирские способности.

- Так, короче, двойка наверх посмотреть, не сыпанет ли лавина. Двое под палатки площадки рубят во льду, а двое вниз назад за бутером.

- Да на кой это нужно - Толик как всегда при непогоде трендит. Все так или иначе выражают недовольство. Погода-то дрянь. Мы тут торчим. Кругом пропастя и метет.

- Тут трещина разлом прямо до скал, – это малыш сверху уже кричит, – Да и не сыпанет никак, если снег поедет ,то весь в этой трещине будет, класный разлом!

- Хорош базар разводить, пошли за палатками…

...Что ж там у нас в делах, а? Вот они милые. Казмедь сернокислотный, Балхашский цинковый, Плазмотрон, надо ть запустить, градирни в Астане, реклама и доводка ПКК.

- Заходи, Леша, че стоишь, что у тебя по ТЭЦ нашему?

- Сейчас сметы готовлю.

- На турбинный готовишь в тендер?

- Готовлю.

- По наливным полам что???

- Да пока ничего, они не пройдут, у них денег нет!

- Латать каждый месяц у них есть деньги, а здесь нет?!

- Ну они ж тендера проводят, мы не пройдем со своими ценами, че зря копытить?

- А ты все переработать боишся, да здесь каждый результат получает только с 10 процентов всего, что приходится делать, как ты вообще собираешся работать и получить какой-то результат, мы про это уже 2 месяц говорим и все одно тендер их! Хочешь пример по акимату, вот они обьявили тендер на виадук возле Семипалатинска через дорогу, сметная стоимость 22,000,000 тенге. Это Акимат областной и конечно проводят тендер, а как же все по взрослому – голандский метод выигрывает в упорной борьбе Стройсервис за 11,500,000 тенге!Что там такое?!

- Ну и что?

- А то, отчитываются они в газете, всем докладывают мол в результате умной тендерной политики бюджет мол сэкономил аж 9,500,000 тенге. Сказали бы просто - так вот и так, в результате проведенного тендера бюджет области потерял 11,500,000 тенге да плюс захламил трассу.

- При чем здесь ТЭЦ?

- Да при том был я на этом виадуке, вместо швеллера 24, 12 лежит, вместо бетонной лестницы железная - двоим не разойтись, так и перешел через дорогу, что я дурак туда лезть, да еще поглядывал, как бы он мне на голову не упал. Вот и раскажи им, найди их примеры у них, что ни тендер, так такая экономия и есть один к одному.

- Будут они меня слушать.

- Слушай, Леша. Либо ты работаешь, либо нет, изучаешь их технологии, а не ходишь, побираешся, доказываешь, а ты, прости, как говно в проруби, опять им заборчик какой-то покрасил, сейчас эти перильца в турбинном обсчитываешь, они же сьедают тебя, нас, твое рабочее время, ну какого тебе еще надо, ты их просто любишь? Эти мелочевки ненужные, это как? Подачки?

- Че, я не работаю??!!

- Да куда ты побежал, как ребенок ей богу.

Убежал, ну и не хай, толку с этой ТЭЦ, одни разговоры и убытки. Так что у нас там за дела, а? Ага, забыл я про вас, а вы - наше светлое будущее. Вот вами и займемся впрямую.

- Таня давай четверку нашу лихую у меня в кабинете через час. Все здесь? Очень хорошо. Тогда зови…

- Так значит такие вот дела, пора занятся, я думаю, нашими главными делами.

- Какими?

- Напоминаю. ПКК – химлаборатория. Что у нас?

- Надо 350,000 тенге на запуск, пока в связи с дефицитом отложен.

- Сернокислотное хранилище в Глубоком?

- Не до этого, надо бы долги выдернуть с завода металлоизделий, - это Олег - мастера нет.

- Бросаем пока эти долги, вплотную сернокислотным надо заниматься. Казах оил?

- На тенднр нужно 1,100,000 тенге.

- Считай что есть. Что еще?

- Я не понял, ты что, клад нашел?!

- Сейчас, сейчас расскажу. Балхашский?

- А че Балхашский. Институт проектный упирается, не хочет проект отдавать под градирню для остужения элетролита, закладывыют по старинке, тут скандал, она у них 8 градусов не потянет и не даст такого понижения.

- А наш тип градирни полиэтиленовыми блок электролит выдержит? А конструкции?

- Конечно, у нас готовый проект, понижение 10 градусов, придется идти на скандал.

- Хорошо, идем. Плазмотрон и опытные работы по станции нейтрализации кислот приостанавили, возобновляем.

- А как же дифицит?!

- А что дефицит, вот мы и считаем, сколько там у тебя, ага, здесь, это плюс и того 3,800,000 надо. Я считаю так, в первую очередь занимаемся нашими главными делами. Под это деньги и силы, а дефицит ну стал 78,000 долл вместо 56,000, потом критический момент наступает у нас через 34 дня, так ведь, а мы сейчас егозим, зачем? Если до Белухи не успеем разрулить, значит после у меня еще 6 деньков есть.

- Так ты все-таки идешь на Белуху?!

- На Белуху я все-таки иду. Какие будут предложения?

- Какие? А че рубиться, так рубиться.

- Ва-банк. Ну что ж.

- Вот и славненько. Да надеюсь, что вы рутину не забросите, ей тоже заниматься придется.

- Оно понятно, а куда денешся…

- …Ой, башка болит!

- Жопе легче.

- Жопа тоже болит.

- Ну ты, Толян, даешь, вот тебе таблетка, - Димон попалам ломает сухарик и одну половину подает Толику, – это от головы, а это, – вторую половину тоже сует Толянупод нос, – от жопы, повезло тебе, мы вчера гуманитарную помощь получили от ветеренаров.

- Че ты мне пакость всякую суешь, киргиз проклятый, у меня правда шарабан раскалывается.

- Ну ни че, сейчас чайку пошвыркаем, и легче Толиной Жопе будет.

- А голове?

- А какая разница Толяну-то.

- Злые вы все! К и Ж! У меня раскалывается! - Фирсова точно прихватила горняжка, на приколы - как бык на красную тряпку.

- Ну куда ты в котел лезешь, не закипел еще. Ветрище-то какой, интересно распогодится или нет?

Мы сидим под перемычкой, идут к концу вторые сутки нашего отсиживания, газа у нас еще на три дня. Следовательно, завтра, если погоды не будет, надо линять вниз, а куда? Кругом - как в преисподне, только что холодно. Ветер. Вон хлещет, хоть бы палатки выдержали, без палаток хана сразу будет.

- Вот к случаю хочу рассказать вам одну историю: «У кроля были три дочери. Одна хотела замуж, другая так себе, а третья - дура набитая, но очень гордая, с клювом как у грифа. Этого самого не хотела и замуж тоже»…

- Сколь знаю этого Костяна, у него все те же приколы, и эту историю его я уже слышать не могу, уж сотый двухсотый раз! Когда там чаек заскворчит?

- Сейчас начнет гундеть про костры, про чайники одинаковые, чего там было еще одинаково? Ах да, воды - и Дима подпевая Толяну туда же. Ну хорошо, а дальше больше. Они перебивая друг друга начинают меня гнобить, мол какой я предсказуемый, и с памятью моей слабовато, за последние 15 лет другой истории не выучил, а чай этот один хрен никогда не закипит, потому пока я не закончу. А история длинная, он никогда не закипает.

- Ну давай поливай, ага два слона раступилися, готовые растоптать мышку.

- Нет ты посмотри на него, Дима! Мышка! Ангел, блин.

- Крыс ты серый!

-  А мне интересно, что там дальше –это Малыш за меня впрягается.

- И мне интересно.

- Жанночка, светик мой, для тебя, я готов пожертвовать спокойствием этих болванов невоспитанных.

- Кто болван?! Кто болван?!

- «А дальше, как водится, приезжает принц, в белой бурке, в белой папахе - орел!, ну как я почти, хороший такой».

- Орел?! Урод ты.

- Ну хватит уже! ЦЦ Женщина меня слушает, а вы перебиваете. «Король говорит - мне мол все равно…»

- Насрать мне.

- Провались, вот так он говорит.

- «Мне, говорит, все равно, кто из вас чего хочет, вот вам всего по три одинаково, все одинаково.

- Чего одинаково?

- Ну, Димыч же говорил - воды, чайники и костры. «У какой дуры, говорит король, вперед закипит, та и идет замуж».

- Ну и??

- Вот и вопрос у какой вперед закипело?

- Эй! тут ветрище палатку вторую разодрало к едреней вене – Рома за время нашей беседы вылез посмотреть на погоду. Мы гурьбой выскакиваем наружу, надо что-то делать. Ветер заряжает все новые и новые порции ледяного крошева и больно швыряет в харю, все смешалось, земля-небо где? Что? Ни хрена не видать, палатку точно разодрало. Кое-как собираем в чехол, оставщуюся палатку перетягиваем основной веревкой шесть крестов и укрепляем на ледорубы. Кто его знает, сколько времени провозились, наверное минут сорок. Опять заползаем в палатку, каждая клеточка тела расслабляется после непрерывного напряжения и борьбы за то, что бы удержатся на ногах и не быть сброшенным этим сумашедшим ветром. Это и есть кайф, настоящий кайф!

- Я говорю, кайф!

- Это точно, что есть то есть.

- А где ты его испытаешь еще?!

- В городе.

- Где? В городе. Да прекращай! Даже и разговоры на эту тему смешны.

- Нет, пожалуй в городе такого не испытаешь, - Малыш сдается без боя, а кому доказывать? Белухе? А что ей доказывать, она есть и будет, а мы? А мы в лучшем случае веснушки на ее вечно красивом ледяном склоне.

- Чай то закипел, а историю ты не дорассказал.

- Че это не дорасказал-то. Вопрос – у какой? Ну понятно у той которая не хотела, та что сносом как у грифа, а с ягодицами как у жирафа. А почему?

- Да потому, что дурам везет.

- А вот и нет, потому что она к чайнику не подходила и не заглядывала, крышку не открывала, ей же все до фени, пар не выходил, он быстрей и закипел. Это к тому, что нехрен лезть к котлу!

- Нет, ты поглянь на него, он еще и выводы нравоучительные делает! Дятел!

- Короче давайте спать, надо завтра на гору. Нет погоды - значит вниз. Последний шанс…

- …Спи, спи еще часок можешь поспать.

- А сколь?

- Да полшестого, я пораньше встала, чтобы курицу вам пожарить, я тебя разбужу – это жинка моя заботливая. Часы опять затуманиваются… И словно наяву… Я? Или не я? Да, точно я!.. А С КЕМ ЭТО?

- ДА КТО ТО ИЗ НАШЕЙ КОМАНДЫ… А кто, не пойму?.. Опять сон заползает во все уголки, дрема дрема: «Если хочешь сказать - скажи. Если хочешь молчать - молчи! Ну сделай же что нибудь! Не будь ты истуканом! Или может думаешь, что утрясется? Что, петля, которая все туже на твоей шее, ослабнет? А? Или ты мыслишку лелеешь, что может быть пройдет? Что, тебя это никак не касается, что ты букашечка-таракашечка сидишь себе в своем пузырьке из воздуха и он никогда не лопнет? Давай давай, говори че воздух-то уже набран, щеки раздуты, долго-ли ты так протянешь?, тут так дорогой мой либо набираешся кислорода, либо избавляешься от него. Середочки-то быть не может, середочка, братец ты мой, это уже все, каюк это! Смерть! Понимаешь ты? Смерть! Может ты и не живешь уже, а?! НЕ живешь вовсе!

- Сказать то можно, только кто услышит? А кто услышит, задумается ли? Вряд ли. Что ты хочешь узнать от меня, америки я не открою. Заповеди Христа? Да ты их наперед слышал, а что в жизни нашей творится, братец! Тогда слушай и запоминай, слушай и на ус мотай. А то вишь как раздухарился, боец да и только! Илья Муромец! Вот ты, небось думаешь, что есть вещи которые все решают и людьми двигают? А? Ведь так? Ведь так? Дай ка, я за тебя их перечислю 1) любовь 2) сохранение рода 3) деньги 4) законы еще можно наперичислять. Что то непохожи на заповеди? А ты думаешь, что потрудился и все? И достиг?! Высказался и уже герой?! Нет, друг ты мой. НЕТ. Почему? Да потому что, потому, вечный двигатель ты наш, потому, милый ты мой. Что живем мы по правилам, законам по здешнему или по Вашенски. По законам этим любим! По законам этим деньги зарабатываем! По паршивым этим правилам, прости мою душу грешную, тратим! По правилам этим свинским рожаем, растим и радуемся тоже по правилам. В отведенных местах, в отведеные дни и в отведенные часы водку пьем!!! Шаг влево шаг вправо - растрел! Не расстрел, так штраф! Не штраф, так психушка!! Не психушка, так нож в спину от друга, от тебя значит в спину мне! Что не так!? Ты сам того не ведая в спину и пошел, пошел, по трупикам. Нет друга - заведем. Не жена, так любовница! Дети? Да вырастут эти дети, обычно все вырастают, на месте то мало кого остается. Вот так то милый мой, а ты вперед на танки, тельняшку в клочья!! Молчал бы уж!

- Ишь ты пень трухлявый, рассудительный какой. Законы ему не нравятся, завтра соседик твой придет, скромный такой, наложит на сиденье твоей жиги дранной и пошел, так что ли? Аллюром пошел по соседям довольный своею свободою, своим беззаконием, вот сказанул, так сказанул, затаился он, посмотри на него.

- А ты меня не стыди, ты на себя глянь в зеркало, давно ли? Аль привык уже отражение не боишься? Да и кругом себя оглянись! Куда? Да хоть на мост выйди, наш Иртышский. Глянем что?! Знак!! Какой? 20км!!! Что? Что? Да то! То и оно что! Кто ездит 20 км? Да мы с тобой и ездим, болван ты упертый, ей богу! Да такие же как мы, а кто не едит?! 20а?

- На месте?

- Почему на месте! Будут эти падлы на месте, как же дождешся! Конечно с нарушениями.

- Кто?

- Да те, лось ты неугомонный, которые обязаны следить за тем, что бы все ездили20. А кто аж под восемьдесят?! Да с эскортом из этих что выше 20. А? Для тебя милый скажу, просвещу душу твою работящую, да те кто придумал, что надо там поставить 20. Вот так то? Милый, ну и кисляк у тебя, прямо даже думаю зря сказал тебе это все?

- Это что ж получается они для нас что-ли придумывают, а не для всех? Да быть не может! А там за бугром, та да пожалуй и за бугром все то же. Вот тебе и компот, но ведь будет же когда нибудь и для каждого?!

- Да ты я вижу совсем раскипятился, за 20,000 лет не было, а щас раз и готово? Да никогда!! Потому я тебе уже устал обьяснять, что придумывают одни, а живут другие, по этим законам твоим долбанным, да если б этот придумщик даже захотел, он откуда бы узнал, что по ним жить то невозможно и не получится, он же даже и захочет, да вряд ли сможет по ним попробовать, блин, пожить, то бишь или как там его? Запутал ты меня. Короче дело к ночи, туши керосинку и все. Все, все.

- Что ж теперь, блин, застрелиться, что ли?! Или повеситься? Остановиться? Какого нам Хрена до них, мы живем, чтобы жить, мы делаем потому, что делаем! Чихать я хотел на них и на тебя, дундук, начихаю. А что чихну и все! Стоишь тут, щеки надул, философ, мать твою! Я помирать не собираюсь, если я, он, ты. каждый из нас будет дело делать, то и установятся правила может быть, мне это знать не дано, а помирать я не буду, понял ты, а? Услышал ты меня? Хочешь, пошли? А не хочешь! Да пошел ты и все тут. Понял?!

- Эй, ты куда? Я с тобой, и правда, что я помирать буду, нет не хочу, я с тобой с тобой, мы им покажем!…»

- Вcтавай вcтавай, - Лена оглаживает меня с утра - потягушечки, порастущечки.

Боже, как приятно.

- Че это ты бубнил?

- Да все тоже, да потому, привиделось иль приснилось.

- Вы когда точно-то едете или летите?

- Все таки летим, завтра у Андрея узнаю, когда вазовский конструктор прилетает, я думаю в воскресенье.

- Так тебе всего два дня осталось. Может останешься. Нужна она тебе?

- Нужна конечно, а что переживать-то? Залезем на Белуху, отдохнешь от меня деньков десять. Хорошо же?

- Отдохнешь! Лезете куда попало… Был же уже! И че туда ходить?

- За жизнью за настоящей, без всяких там как есть, хоть десять дней! Ты ж понимаешь?! Ну вот, а че ж тогда?

- Не хочу просто, чтобы ты уходил.

- Ну знаешь – хочу, не хочу. Вас, Ивановых, не поймешь…

Уже минут двадцать лежу. На лицо иней так и сыпет, все сырое, твою мать. Надо же, на высоте 4000 метров, у черта на куличках, опять этот балбесный сон, как один к одному. Засело в мозгах и сидит, откуда че берется? Нет бы, о чем нибудь добром, светлом, таком снежном, бррр… А че я лежу-то? Надо ть вставать уже, сегодня последний шанс получится? Не получится? Не получится - так вниз линять надо. Чье то вроде тепло?!

- Малыш, спишь?

- Угу.

- Есть кто не спит?

- Ты как маленький, Костян. Кто тебе скажет что он спит?

- А за палаткой что? Погода как? Спите значит, а с кем я сейчас базарил, ну и провались. Значит так, я выскакиваю из палатки, смотрю погоду, возвращаюсь. Плитка уже горит. На гору идем! Не горит - вниз линяем!

Быстро, в одних внутренниках, накинув пуховку, выскакиваю на улицу.

- Ребзя!, погода - ничего сверху нет,  внизу тучки далеко! Растащило все-таки ветром, до обеда может продержится. Давай собираемся быстрей!

Залезаю назад, здесь уже горит плита и с пологов противно капает за шиворот расстаявший иней

- А, испугались?! В альпинизм поиграем? Ну и славненько.

- Испугались, как же, рожи твоей испугались, отвернулся бы.

- Фотографию подари - я в сервант поставлю, чтобы дети конфеты не воровали.

- Ну, рожи то у нас у всех хороши, кроме наших милых дам, у них как это, на букву Л?..Ммм... Ложка?

- Лейка?

- Линейка?

- А вот лицо, миловидное такое.

- Да провались.

- Жанночка - наш человек.

- А Толян чего в спальнике?

- А ничего, помираю я. Я лучше в палатке отлежусь, дождусь вас здесь, хорошо?

- Пойдет.

Пока готовится чай, мы все одеваемся и обуваемся. Малыш нас потчует очередной серией своего затянувшегося белушенского сна, о какой-то диве, с которой он имел сексуальные контакты и, как единственный в этом смысле свидетель, должен вытащить ее из тюрьмы, время от времени он советуется с Жанной, она же юристка, нынешней серии, про свидание на зоне, как раз хватает до полного окончания завтрака. На улице разговоров почти нет, все сосредоточены, день серьезный. Кошки эти железные пристывают к рукам, пока оденешь, проклянешь все, так слава богу одел.. Хорошо, что ледобуры Димыч вчера подточил под зимний лед...

- Сколь штук?

- Одиннадцать.

- А карабинов общественных?

- Восемь.

- Маловато. Так, на всю веревку выходим.

Выходим в шестером на штурм налегке, через 50 метров набора высоты - первая трещина, ширина - 8 метров, есть мостик в виде молнии. Наклоняюсь, смотрю вниз. Глубокая! Метров 40 глубины, это ж три пятиэтажных дома. На дне булыганы.

- Ни хрена себе, до камней все растрескалось.

- Вот махина.

- Впечатляет.

- Помаленьку, вот так, уж больно узкий, с полметра ширины.

- Да еще и кривой. Осторожней здесь! Упадешь с этого мостушка - только ть фуфайка завернется.

Буквально через 70 метров опять трещина. Моста нет.
Че делаем, надо поспешать – две вершины по бокам стоят как два черных бастиона. Облака внизу уже сплошным покрывалом.

- Чернота какая-то, если накроет, дорогу назад не найдем.

- До обеда, я думаю, должна простоять. Куда, вправо или влево?

- Давай влево, с вертолета смотрели - там был проход.

- А вон еще, следующая трещина, и мост хороший.

- Влево? Там аж до восточной вершины топать.

- Куда деваться?!

Траверсируем по жесткому-жесткому фирну, почти как лед, неприятное занятие, уклон 25 градусов - хватит что бы расшибиться. Ноги в кошках быстро устают при ходьбе вбок. Почти у самых ледяных отколов, ведущих на Западную вершину, переходим на ту сторону трещины и назад, под Восточную. Она выше на 120 метров, да и нет там длинного гребневого траверса, как на Западной. Есть шанс до обеда. Темп довольно большой. После третьей трещин нет, и мы по соракапятиградусному склону резко набираем высоту. Вздох –шаг,вздох шаг, и т.д. Надо добратся до берга, который опоясывает всю вершину Восточную, от него 240 метров чистого льда - и на гребне, там сорок минут - и вершина. Легко сказать, тренироватся надо было, Костян, сейчас во сдыхаешь. Рома тот по жизни тихоход, а Малыш подустал уже. Гадкий пот все ж таки залез в глаза и шипит, ничего уже не вижу.

- Димыч, блин! Тормози на секунду! Шары протру.

- Очки не снимай, быстро зайцев нахватаешь.

- Да знаю я, но нет сил - щиплет, как перцовая настойка.

- Давай я вперед.

Еще двадцать минут - и мы стоим в берге, полностью забитым снегом. Перед нами - вертикальная ледовая стена метров восемь в высоту, потом 240 метров льда, уклон 50 градусов. Оглядываюсь вниз на перемычке где мы переходили трещины. Уже проскальзывают перья облаков, скрывая ледяные разломы ледника. Над вершинами - то же. Откуда они взялись? Над обоими - по два черных облачка.

- Да уж, елкин палкин! На льду мы часа три положим, там полтора, и на спуск два. Итого - шесть с половиной часов! К палаткам к половине четвертого спустимся – это я время считаю.

- Спустимся, если дорогу найдем. Смотри вон перемычку перекрывает.

- Что делаем?

- Я так скажу, Костян - «отступать тоже надо уметь во время».

- Никому наши трупики не нужны.

- Белуха стояла и стоять будет. Еще не раз сюда придем.

- Жалко, давай постоим минут десять, может растащит. Ветерок вроде порывами задул.

- Или натащит.

- Пока с флагом сфотографируемся.

Я дростаю заранее вышетый флаг от НПФ «ЛИК» с надписью «ПКК-710 химстойкая краска» и мы фотографируемся раз пятнадцать, наверное.

- Ну вот, и десять минут прошло?

Не отвечая, подхожу к ледовой стенке и пробую ее ледорубом, клювик зашел на полмиллиметра, я со всей силы опять бью ледорубом. Ну, максимум полмиллиметра.

- Да, блин, твою мать, лед зимний, меньше трех часов не провозимся – поворачиваюсь к четверке, которая созерцает все это. Вдруг, откуда не возьмись - заряд снега, и замело. Буквально минуты три ничего не видно. Потом опять.

- Хорош опыты проводить, Костян! Линяем вниз! Пока окна есть.

- Короче, я думаю обид никаких быть не может? Рвем когти!

- Белуха знает когда пускать, когда нет.

- Это точно.

- Чувствую, надо быстрей, иначе палаток не найдем.

Белуха как будто ведет, через каждые пять минут – окно минуты на две, и мы постоянно делаем поправку. Вот здесь шли. Вот здесь тоже. Вот и трещина последняя перед палаткой. Где-ж этот мост хреновый шириной в полметра?

- Я не помню где этот мост долбанный! Влево или вправо?

- Да вроде где-то здесь. Прямо, вот следы похоже.

- Так это прям в трещину!

- Да вот же дырки от кошек.

- Точно, а где мост?

Возле края открывается эта дощечка ледяная в полметра. Оказывается, пока вплотную не подойдешь - сверху очень тяжело ее обнаружть.

- Ну, слава тебе господи, есть ты на свете.

- Теперь уж мимо палатки не проскочим.

Буквально через 10 минут мы возле палатки, уже прилично уставшие. Как-никак пять часов болтаемся.

- Толян, подьем! Быстро собираемся и вниз.

- Ну что, прорвемся, мужики? А?

- А куда мы на хрен денемся!!

- Вот и ладненько, идем на всю веревку, на сборы пять минут.

- Погоде пришел полный каюк, вперед и с песней.

Вниз с горы спускается удивительно быстро. Если на подьем время уходит скажем час, то спуск на этом участке займет максимум минут двадцать. За два дня намело снегу и лавинная опасность наверняка внизу велика. Здесь же твердый фирн, и мы по нему гитлеровским шагом в кошках, связанные по двое, быстро линяем вниз. Ноги гудят от напряжения и шары лезут на лоб от быстрого сброса высоты, к тому же адреналин в крови присутствует в изрядном количестве: стоит оступиться, и до второго ледника одни уши доедут. Падает снег крупными хлопьями.

- Мы как шесть слепых мышат в тумане.

- Какая разница слепым то?

- Это лошади слепой не все равно.

- Почему?

- Ну, она же не видит сколько сьела….

- …Когда?

- Завтра.

- Вот список что надо сделать. Давай по списку, Олег, - мы с Олегом передаемся. То есть я к его делам передаю еще и свои, придется попотеть ему эти десять пятнадцать дней. Все про все, все за и против, а может не надо? Или надо, но не так, а от того что будет на самом деле т. д у нас уходит часа полтора.

- Тебя отвезти в аэропорт-то? Нет, не надо, меня Лена отвезет.

- Прямо на вертолете?

- Да. Дрова с собой берем, чтобы на краю лесной зоны, шашлык опять же.

- У вас прям пикник.

- Лучше, лучше.

- С Семеновым разобрались?

- Три дня заседали. Ну, а что свои обязательства он выполнил не шатко ни валко. Я считаю пусть работает 2000 год. А кого сейчас поставишь? Некого! Это раз. И обязательства он свои выполнил - это два. Мне ехать туда придется в начале апреля всяко разно.

- Ты сначала с Белухи вернись. Ехать…

- С Белухи вернусь, а куда я напрочь денусь то?

- Герой!

- Хвост трубой.

- Может, ну ее к фене, тут проблем столько? Шутка, шутка. Летите голуби, летите.

Толик открывает дверь в мой кабинет.

- Костян я все собрал, всех обзвонил.

- Да погоди ты, Толян.

- А че годить то? Завтра летим, Лененодырцы здесь.

- Ну не совсем завтра, а в воскресенье, послезавтра.

- А ты завтра.

- Ну завтра оно и есть завтра, я уже не на работе.

- Лененодырцы здесь!

- Выйду сейчас, пять минут дай. Ну все, Олег?

- Да, конечно, сваливай, освобождай помещение!

Выхожу на крыльцо. Вот она, наша команда. Как-то все нереально: и здесь меня нет, и там меня нет, раздвоение уже пошло. Схватило меня за ноги, блин, хоть не уходи. Расступились все. Кружат.

Опять удар, а я привык
Но нынче что то очень больно
И появился желтый клык
Оскал, и я кричу – «довольно!»

Собралась стая тут как тут
Вокруг слюною истекая
Они руки не подают
Побольше отхватить мечтая

А я лежу опять в грязи
И корчась болью умираю
Налево, вправо подаю
И жизнь я эту проклинаю

Ну что, шакал, ты смотришь жадно
Вставал я раньше, и сейчас я встану
И будем жить, и будет ладно
И дотянусь я до тебя, достану

Достану и перешагну
И перемучусь этой болью
И дальше вверх толкать пойду
Тележку долга смоченную солью

Вот тебе пожалуйста стишки родились. А пафоса то сколько! Тьфу ты Герой! Точно ерунда все это.

- Ты че, Костян, взгляд то отморозь.

- Да вы какие то нереальные, дайте я Вас пощупаю - тянусь к Жанне. Отпрыгнула Дикашара – Вы где остановились?

- У Толика.

- Ко мне поедете?

- Нет, мы по городу.

- Толян, собирай всех утром и ко мне в дом - будем снаряжение разбирать, палатки ставить, всякое разное смотреть.

- Спать в палатках завтра не будем?

- Спать будем на улице без спальников на случай холодную вдруг схватим там.

- А я не буду.

- Жанночка это мы так шутим по идиотски. Согра матушка. Район есть такой в городе Усть-Каменогорске. Мы вот там родились и выросли, что ты от нас хочешь?

- Не расстраивайся, дня через два восхождения, когда ты, Жанна Максимовна, станешь такой же идиоткой, симпатичной конечно, ты начнешь понимать наш плоский юмор.

- И даже изредка смеяться.

- Ну ладно давайте до завтра, ХоП АГА…..

Порядком подустал, пить охота, что-то уже все члены ломит, кроме одного. Ну, славо богу, скатились вниз все с фирна, теперь можно и кошки снять, снегу-то навалило за три дня по… Ну, в общем, выше колен.

- Эй, Димыч, кошки снимем.

- Давно пора - я как циркач, уже все ноги повывернул. Не слабо мы скатились?! Пуржит-то, ни хрена не видать, а вот эта глыба ледяная!

- Я возле нее уже с полминуты торчу.

- Давай садимся, снимем кошки, покурим.

Из снежной пелены к нам вываливаются еще две связки.

- Вас только по следам можно найти. - Толик устало скидывает рюкзак с плеч в пушистый снег, даже и не скидывает, а как бы избавляется от него, и плюхается тут же.

- Расслабляться не будем!- Это я, – кошки снимаем, курим пять минут и дальше вниз.

- Давай десять, Костян, с утра на гору как идиоты, там лазаем, а к 11.30 уже высоту скинул, и аж в 1,000 метров. Уже восемь часов на ногах, и все бегом, трещины эти, фирны! Того гляди загремишь вниз! Пять минут? Дай передгохнуть-то! Гонишь! Куда бежим?!- это Малыш. Да че там Малыш, мы все уже изрядно устали от напряжения и беготни, а тут еще тропежка в яйца, озвереешь конечно.

- Хорошо хорошо. Десять, только это Белуха, Здесь замело. Мы можем вечность просидеть, дороги не найдем вниз, нихрена не найдем, так сказать « Нахер, махер, Шумахер»

- Шумахер, блинанахер! Здесь помирать будем - Толика при сбросе высоты немножко отпустило, но вид у него какой то болезненый, на мое «расслабляться нельзя» все начихали. Опасные места? Да тут все снегом замело, кошки уже не нужны, я сам невольно расслабляюсь, на всех нападает безудержная веселость, в перекликаниях начинают появлятся смешки. Тут Рома встал, пытаясь засунуть кошки в рюкзак, потерял равновесие и бухнулся в снег, при этом в сторону рюкзака, получилось все довольно комично, его руки остались на клапане, ноги на рюкзаке, а все остальное прямо мордой вперед в снег.

- Эй, вы видели - как бревно скошенное молнией падает?!

- Это знак судьбы.

- Не время харю мыть, Рома.

Все это сливается в хохот, мы смеемся минуты три, я, например, уже не знаю, смогу ли остановиться?

- Ноги то как раскинул - как профессиональный ныряльщик. – Этот момент особенно смешливый и мы уже затухающими волнами дохихикиваем.

- Нет, ну надо же, какой хохотушник.

- Веселушник.

- К и З – Рома вылез наконец-то и сел на рюкзак уже полностью расслабленный. Я встаю и начинаю движение.

- Ну что, лентяй, полезай на спину! – это я рюкзаку, такая доля - если не встану я, мы все вообще неизвестно когда встанем. Куда же идти? Ни хрена не видать. Ну ясно, вниз по леднику. Хорошая мысль - вниз, а где он, этот низ. Делаем снежок, катнем след слева, значит вниз вправо, это ж все элементарно, и я смело троплю в снежную пелену. Буквально шагов пятнадцать и ничего не понимаю. Я уже в трещине. Провалился балбес! Расслабился. Димыч успел поймать меня, молодец, заглядываю вниз в провал, ноги болтаются, края ледяные расширяются и уходят в сторону и вниз кто его знает на какую глубину, Адреналинчик уже под маковку.

- Закрепи, я тут в трещине вишу.

- Закрепил, перила готовы. Вышкребайся скорей, тут окно появилось, надо определиться куда двигаться.

Выползаю на снег, ложусь на живот, живой! Хорошо-то как! Димыч подходит по моим следам.

- Смотри, Костян, вон скалы показались слева.

- Все правильно, по тому внутреннему углу проводим линию и через ледник, Значит нам туда.

- Ты уверен? Сейчас попадем на сбросы?

- Уверен не уверен, вариантов других нет. Хотя уверен, вот так вот все и было угол, здесь дерево,а там памятник.

- Ну я пошел - Димыч уходит вперед, это как закон, первый сорвался его надо менять, пока он в себя придет. Кое как, проваливаясь каждый раз по несколько, мы пересекаем ледник, проходим мимо длинного ледяного пера - того самого, и радостные, что нашлись, попадаем на балкон. Здесь наши следы или тропка в виде небольшой ложбинки по гребню просматривается, нас это, конечно, бесконечно радует. Справо на Геблера слышно, как шуршат лавины превращаясь в грохот

- Слышал?!

- Это на Геблера.

- А нам на другую сторону.

- Вот, вместе с нами и зашуршит.

- Что за пессимизм? Не вместе с нами, а прямо на нас шаркнет.

- Очень, очень оптимистично.

- Если вы можете базарить, значит вы можете и тропить.

- Где мы?

- Мы на балконе, Жаннуси.

- Да провались.

- Так держать.

Небольшой перекур, и мы через 15 минут опять потерялись. Я уже третий раз пытаюсь попасть в мульду, ведущую к сераку, а попадаю на сбросы.

- Все капкан.

- Хоба хороший люди.

- И жена его Еха человечище.

Тут меня осенило, что мы проскочили, надо возвращаться по гребню метров 100.

- Назад метров 100 идем.

- Ты уверен?

- Точно.

- Пошли.

- Вот они милые, наши следы спусковые! Тю тю тю тю! Как я Вас люблю! Внимание, этот участок бегом - здесь минут 20, в любой момент может накрыть, проскакиваем как только можем, склон не подрезать, по моим следам строго. – Ответов не слышно все уже на автопилоте. Укатались.

- Что, мне и слова никто не скажет? Не побегает со мной, не попрыгает?

- Да вали ты вниз Костян! Достал уже!

- Ну помоги нам бог…

- …У какая злая собака?!

- Это Норочка, она добрая, чуть-чуть мяса откусит, больше не тронет.

- Держи свою псину Костян, альпинисты бесстрашные идут.

- Заходи, заходи.

Мы все сидим в зале у меня дома, дом у меня большой, двухэтажный, шикарный, поэтому, я думаю, правильно сделали - здесь все перетрясем.

- Так с чего начнем, с продуктов?

- Ты, Костя, один знаешь че куда. Хоть поделись.

- Делюсь. Значит так, план такой: Мы взлетаем на вертолете завтра в девять ноль ноль из аэропорта, 1.5 часа лета и мы на месте, там туда сюда, вертолет вокруг горы летает, в это время жарится шашлык, горку Белуху естественно посмотрели, сели, всей толпой выпили за мероприятие или за его начало, вертолет ту-ту.

- Это что, паравоз с финтом?

- Не перебивай, скотина. Значит вжик-вжик ветолет, мы остаемся, ночуем. Потом день на конце 1-го ледника, 2-ой на балконе, 3-й на перемычке, 4-й гора вершина и вниз, до 1-го ледника и лыж, потом пятый день закопуха, где мы садились, 6-ой Серсембая, 7-ой день «Рахмановские ключи», двадцать второго домой, ну при условии хорошей погоды и прочее.

- А при плохой?

- При плохой плюс 2 дня отсидки, больше газа не хватит.

- Выходит, нам надо все разбить на две части, одну - с собой на гору, другую - в закопуху.

После препирания двадцатиминутного наконец-то каждый занялся чем-то определенным, команда у нас - разброд какой-то? Ну, Дима – понятно. В Бишкеке два года работа по горам лазить, здесь все хоккей. Толик, а куда он с подводной лодки, при том, этот помрет, но пойдет если надо, а также схоженность у меня с ними с двумя - вот что главное, остальное приходяще. Да, любой из этих двух только лоб наморщит, а я уж знаю, что он в следующию секунду выкинет. Малыш? Ни разу с ним нигде не был. Ходил он, правда, на Хана, это семитысячник, значит, хлебнул достаточно, сюрпризов быть не должно. Рома тихоход, зато на все 100, тоже с ним нигде не был, но много слышал: вот, мол, сделал Рома - переделывать не надо. Будет ли время сделать, вот в чем вопрос? Жанна - для раздору тетка нужна, а как же, ну баба - она и в африке баба, эмоции конечно хорошо, но когда кроме эмоций ничего, это уж слишком. Как там Толик про нее сказал, я то ее всего месяц, ну точно месяц знаю, че там Толик-то? А в Катоне она ходила, 2-ой разряд вроде как у нее есть.

- Жанна у тебя второй?

- Да, я в Катоне, и на братьях у нас на Ивановском.

- Отлично, просто замечательно. - Что ж Там Толик про нее сказал? Ах да : «сама шутит, сама смеется, смешить не надо, так это ж здорово, прекрасно, идет себе похохатывает»

- Ну, хватит нас разглядывать, Костян, не в зооопарке. Пошли, палатки поставим во дворе, проверим, а то окажется, что Толян вместо палаток платья жены взял.

- Запросто.

- Хорошо если платья, а если скажем…

- Господа гусары.

- Пошли, пошли мы еще не в горах.

Конечно же, у палаток не те стойки оказались, провозились со стойками около часа, ну наладили слава богу.

- Костя, вот ты исчезнешь, а у тебя на работе? Как ты? Вместо себя кого нибудь оставляешь?

- Конечно, Дима, работаю не я, работает команда, один все равно ни хрена не сделает по большому счету.

- Небось, проблемы все равно есть? Какой-то ты как деревянный в поход собираешься, а тебя здесь нет, все думаешь о чем то…

- Ха, проблем хватает, твою мать, ох хватает.

- Ну перекинем все дней на семь, а? Проблемы решатся, пойдем.

- Да хрен они когда решатся. Вот схожу, заряжусь энергией центрального Алтая, вернусь! И решу раз и раз, влево вправо, наискосок саблей все эти гордеевские проблемы! Ладно, пойдем чай пить. И так целыми днями, еще и дома про это базарить…

- Сюда, быстрей, Малыш помирает!! Быстрей, эй эй быстрей.- Это Толик из соседней палатки, бесконечный день этого спуска с вершны наверное не кончится. Метет – караул. Уже воообще-то глубокая ночь, время полвторого, 22 часа на ногах, вот тебе и заснули. Что мы делали?! Спиртику по 50 грамм для согрева, поели пропастины (это едуха собственного приготовления) и уже уложились, Малыш с Толиком в той палатке, мы в этой.

- Давай искуственное дыхание! – Все кидаются в ту палатку. Я высыпаю все из аптечки прямо на каримат и лихорадочно ищу нужные лекарства.

- Ну что он там?! Блин, твою душу мать, эти новые лекарства кто разберет?! Названия ихнее!

- Нормально, уже дышит, только глаза как у чукчи к переносице и несет околесицу всякую.

- Рома, что он?!

- Да жив он, я аптечку просматривал, там ношпа должна быть.

- А вот есть есть – мы с Жанной набираем щприц ношпы. Я слышу как исчезнувщая с набранным щприцом Жанна кричит из той палатки.

- Снимай штаны, так, ну вот и хорошо.

Малыш что то буровит, базарит не понять что, какие то обрывки фраз. На улице метет, палатки насквозь, да все уже насквозь промозгло и промокло. До закопухи мы все таки не добрались. На первом леднике заблудились, переберались через него часов за восемь, даже палатку ставить пробовали кое как. Вот теперь вроде в начале серповидного гребня ночуем. Правая рука у меня отваливается, я под конец лыжню старую щупал, шаг сделаешь, проведешь перед концами своих лыж лыжными палками (снег в колено), там под снегом дыр как по пахоте, значит лыжня, опять шаг - опять палкой. По моему аж кость на руке болит от перенапряжения.

- Да я сам чуть не помер от страха, он весь задергался и глаза к переносице, - Толик как снежный ком вместе с Жанной вваливается ко мне в палатку.

- Чуть свечу не затушил осторожней.

- Да нормальный он, от усталости судорги или спазмы горла, а этот запаниковал, – Жанна устало присев на каримат разьясняет мне ситуацию.

- Хорош уже колобродить наверное, давай спать, а то у нас у всех глаза на переносицу как у того чукчи будут.

- У какого?

- Это мы утром расскажем тебе Жанночка.

Наконец то уложились, я последний. Тушу свечку, прилег и сразу провалился.
Как мерзко все и сыро, открываю глаза - в палатке уже светло, снег или иней сыпет, как будто нет полога.

- Как все запущено!

- Димыч, ты тоже не спишь?

- А кто вообще тут спит - на морду сыпет.

- Рома молчит, наверное спит.

- Ну и что, что я молчу.

- Че там на улице, Рома? Выгляни, ты скраю.

- Еще хуже все метет, хлопает с помезкой. Вот обложило-то, твою мать!

- Как там Малыш.? Эй, есть кто живой, соседи?! Толик, отзовись.

- Нормальный я, тут мне Толик нашептал ерунду какую то. Ничего не помню. Врет наверное, гад!

- Что сегодня Костян?

- Нам до грота надо выскочить из этой кутерьмы.

Чай закипел. Время уже 9:00, но ничего, по нормальному, здесь полчаса спуска до грота из которого вытекает Катунь. Вообще-то надо определиться - там мы или в какой-нибудь мульде, под бог весть каким склоном торчим. Палатки никак не хотели собираться, так замершими комьями и запихали в рюкзаки, стойки вообще отдельная песня, они ведь льдом затекли, и каждую надо разбирать со спичками. При этом только остановился без движения, тебя начинает колотить мелкая дрожь.

- Ну вот, вроде все. Никогда так долго не собирались, давайте след в след, а то можно в Катунь улететь, а до нее метров 300 свободного падения.

- Ох полетаем.

- Поплавать мы уже поплавали.

Шагаю опять. Лыжной палкой со всех сторон тыкаю - нет ли сброса? Лыжи на рюкзаке, опять шаг по самое нехочу. Молодец, Костя, будешь главным нехочухой. Как рука ноет после вчерашнего, шаг - палкой, шаг - палкой. Елы палы, как долго! А здесь что, что то твердое?

- Я, кажется, на наши старые следы вышел, ну ка держи, Димыч! - если это наши следы то точно кто то там наверху есть, к тому же они должны вести прямо вниз. Где у нас низ? Катаем снежочек. Ах вот здесь, и я смело делаю шагов пять. Класно! Проваливаюся чуть выше колен. Ну как узнать наверняка? Тут карликовая елочка была одна на весь гребешок, должна торчать из под снега- Эй Димыч на всю веревку, ну я пошел

Быстро делаю 25 шагов чтобы не замандражировать и не остановиться. Точно правильно сделал. Вон елочка. Ну теперь можно и перекурить.

- Развязываемся, мы там, где нужно, вон тропа, вон елка, вот гребень.

- Ура!

- Я курну, аж спина взмокла от напряга.

Еще 2.5 часа - и мы на гроте, за это время Толик, рискуя своей жизнью, спасая свои ботинки, в мульде рылся минут 20 и нашел все-таки свою закопуху. Мы выпустили его на все три веревки с гребня, и он под огромным лавиноопасным склоном рылся, идиот жадный. Все обошлось - уже начало лесной зоны.

Тучи висят в метрах пятидесяти вверху, скрывая все сопки. Тропежка жестокая, делаешь шаг - проваливаешся по эти самые, внизу под тонким слоем наста крошево. Из которого кое-как вытаскиваешь лыжи, опять шаг. Скорость - киллометра два в час. Вижу уже место нашей закопухи вертолетной, а здесь нас ждет шашлык и куча какой хочешь еды. А главное, главное - это вода из речки с солями, а не из снега. И костер! О, костер!

- Мой костер в тумане гаснет…

- Щас запалим с шашлычком.

- Рома тропи быстрей!

- Вижу сам.

- Каких нибудь 10 минут, и полный отпад.

- Заглочу я шашлыка целых два больших куска.

- О, смотри, дровина сухая. Захватим на костер?

- Нахрена коню педали, там еще мешок дров, мы же здесь ночевать не будем.

Трапезничили и веселились мы аж два часа. Отогрелись. Оттаяли возле костра. Нагрузились по самую маковку, еще и ведро целое продуктов на дерево подвесили, чтоб если кто заголодает из восходителей, а здесь ресторан, ведро продуктов образовалось понятно как: мы ели почти два дня один шашлык. Вот тебе и пожалуйста. Скорость у нас даже ть прибавилась после обеда - километра три в час. До Капчала если дотянем до 3 часов, значит можем успеть в домик на Катуни ниже по течению напротив малого седла. Снег конечно свинский, ну чего уж там, протропим как нибудь. Опять я уперся об крутой склон - если пойду на лыжах, подрежу, и вместе с оползнем сьеду в Катунь, а тут она не замерзает. До Капчала рукой подать, минут пять осталось.

- Елкин палкин зеленый деревянный, придется лыжи снимать и вверх.

- Куда денешься давай.

- Минут 30 как с куста.

- Да вижу я, а что делать?

- А не виг делать нам с тобою, мы как орлы. Крутые мы!

- Дятлы мы, в прижим залезли.

- Да провались.

- Мы с Димоном уже поднялись вертикально вверх метров на 30, теперь на лыжи можно и вниз наискосок к Катуни. Вот и преодолели препятствие. Вдруг слышу сзади.

- Кобыла неуклюжая я, аяаяаяй!

- Что там?

- Да Жанна в Катунь звезданулась, стоит по пояс в ледянной воде.

- Твою мать какого хрена?

- Теперь точно до домика не успеем. Успеем не успеем. Костер палить надо. Передевай ее Рома, вытаскивай. Мы костер запалим на Капчале в темпе. Только простудим тетку!...

- …Сюда сюда, поворачивай, Андрюха сказал - красные ворота.

- Какие они тебе красные, это малиновые, дальтоник.

Мы на своей семиместной Газели (лаборатория по дефектоскопии) подруливаем к красным воротам.-

- Вон они, вертолеты.

- А эта штука безотказная? Безопасная?

- Безопасная, но очень рвотная, Жанна Максимовна.

- Как это рвотная?

- Рвет с места как гончая на охоте.

- Нет конечно, рвет в мешочек политиленовый, каждый кто внутри сидит, болтает там как… Как... Ну, короче, как в вертолете, хочется рвать и метать.

- Наверно прекрасно полетать на вертолете?!

- Блюется прекрасно, извините, но в прошлый раз меня всего на изнанку вывернуло.

Вот подкатили наши крутяки. Аж три джипа. Какой эскорт! Балушкин выскакивает, что-то кричит охраннику, и он пропускает нас на площадку, мы все заезжаем и начинаем вытаскивать поклажу. Всего нас человек двадцать - киношники, вазовцы, акиматовцы, бипековцы, рахманы и мы – ликовцы. Толпой стоим перед вертолетом.

- Эй, народ, сгружай поклажу!- Это вертолетчик или летчик, водитель короче этого металлолома с пропелером.

- Слушай, места-то внутри!

- А ты как думал, засовывай лыжи под лавку, рюкзаки - в хвост.

- Если наши баллончики под газовую плиточку корейские разогреются?!

- Одного хватит, взорвавшегося!

- Да и не хай, мы фаталисты!

- Вот и уложили все.

Довольно таки промозгло, какой-то туман га наверное, сейчас солнце встанет и растопит этот смог.

- Че не летим-то? Уж задубел я.

- Давай согреемся, - Балушкин протягивает пол бутылки коньяка «Наполеон», – Я уже принял, в эту штуку трезвый не сяду, страшновато чего то.

- Сколько всего лететь?

- 1 час 45 минут говорят.

- А…

- Б.

- В и Г, потом К и Ж.

- Это ть точно, а что не летим?

- Синоптики взлета не дают.

- Вот тебе, бабушка, и юрьев день.

- Пойдем тогда в машину греться.

- Пошли.

После получасового ожидания мы, наконец-то, сгрузились и оторвались от земли. Внизу остались три джипа и наша красная Газель. Всем страшно, но никто вида не показывает. Вообще в вертолете летать интереса мало: гул и трясет изрядно.

- Ну что, традицию нарушать не будим – доставай, Дима, карты, пулю распишем.

- Двадцаточку. – Мы втроем на рюкзаке в конце вертолета начинаем играть в преферанц, это заметно успокаивает окружающих, вроде как все путем – выпивка, карты, стандартно.

- Красота то какая, я и не думал, что в Казахстане такие горы! – Глядя вниз перекрикивая шум винтов кричит тольятинец, – Это мы где?

- Это отроги Алтая, Восточный Казахстан, вон «Федулов шиш», а это «Серженский» белок, внизу скалы, это «Шпили». Здесь черники!

- Здорово!

- Есть места облюбованные самим богом, это они и есть.

Балушкин шарахается по вертолету от окошечка к окошечку

- О, а вы что?

- В преферанс.

- Уважаю, молодцы! Может коньячку?!

- Нет, и так мутит.

- Ну как хотите…

Спички выскакивают из рук и падают в снег. Господи, луна какая огромная! Распогодилось, и мороз. Точно дам дуба, если в ближайшие 10 минут не разожгу костер, вот спички, елы палы, руки не гнутся! Задубел совсем! Как они там спят?! Нет, слышно кто то по каримату ногами молотит. Замерзли, наверное, совсем. Заиндевели. Опять спичка тухнет! Из-за того, что руки дрожат как у алгоголика. Вот те раз, скорее жмурика, кишки, по моему, уже и те ледянные, уже девятая спичка, что-то надо делать? Вот так и сделаем - свечку между колен, хорошо, теперь - охапку спичек. Бр, хорошо, врешь не уйдешь. А, вспыхнула зараза! То-то же! С кем собралась тягатся, сюда ее свечку в дровишки-прутики, хрен с ней со свечкой, Зачем жмурику свечка! Не нужна, костер нужен! Нам. Все во льду, бога душу мать, поползло поползло пламечко, неуж то неуж то. Хоба, хороший люди, хорошо что у людей есть огонь.

- Хорошо что у людей есть огонь! Как это здорово!

- Разжег, Костян!?

- Да, Димыч, вылазь - греться будем. До рассвета часа два – ботиночки снимем, ох как парят, хорошо что у людей есть огонь, здорово просто. Если еще одна ночь в палатке и от меня ничего не останется, только куски замершего мяса и грязной одежды.

- Сколько мы до дома не дошли?- Димыч вылез из палатки, и от него тоже парит.

- Я думаю максимум часа пролтора, ну два.

- Хрен бы мы дошли, уже никакие были. В 10:00 остановились, по моему последние полчаса протопали аж метров 100.

- Слушай у меня спальник - это комок ледянной, я вчера залазил кое-как пальцами разогревал и раздирал примершие стороны, чтобы внутрь просунуться, как заснул никто не знает. Зато как проснулся! Думал в ванну меня с гелием поместили, как в фантастике, знаешь, про путешествие в будущее?

- Какое будущее? Как мамонты вымерзнем здесь. Нет, все таки огонь - это вещь!

- Вон луна, поэтому и холод собачий. Как ты думаешь, сколь? Градусов тридцать?

- Не знаю, над Белухой все в тучах, аж плоть до верхнего седла. Переседали бы до сих пор.

- Вовремя свалили!

Прогревшись, начинаем утреннию побудку, сплошное недовольство всех членов команды. Что-то все подустали, поизмотались, уже вторую ночь толком сна нет, да и рюкзаки тяжеловаты. Перекусив, выходим с Димычем на тропежку, солнце уже позолотило вершинки, мы в тени, все кустики, елочки и растительность украшена длинными пучками кристаликов льда.

- Ляпота.

- Это точно.

Буквально через полчаса ходьбы по по телу по настоящему побежала кровь в живую, вот теперь и согрелись.

- Я говорю, теперь только согрелись. Как звери - они всю ночь бегают, остановился - и смерть.

- А люди?

- А люди они звери и есть.

- Приятно по настоящему ощутить себе тем, кто ты есть на самом деле.

- Здоровски.

- Все ясно и понятно.

- Поймал - поел. Хочешь жить - двигайся. Кайф.

Мы с Димычем протропили уже изрядное количество времени, этих все не видать. Подгонять некому. Вон и дом наш.

- Вон он дом то, сколь по времени шли?

- Один час двадцат пять минут

- Да нет конечно не дошли бы.

- О чем говоришь, к бабке не ходи.

- Сегодня до Серсембая дошкребемся и заночуем по-людски в домике, оттянемся по человечиски.

- Да мы там таким темпом часа через два с половиной будем.

- Да и черт с ним, хоть в одиннадцать часов, я в палатке больше не хочу ночевать, я лучше тогда у костра всю ночь носом клевать буду.

- Вон кто то показался, сейчас догонит по лыжне, может покурим?

- Давай на «нижнее седло» залезем - там и покурим.

Мы проходим еще минут десять по чьей-то старой лыжне, которая заметена снегом, и Димыч, лось облезлый, ее теряет. Хороша видна лыжня эта, как она поднимается серпантином на нижнее седло, последние 200 метров по полю идем опять по самое самое.

- Че-то мне тяжело тропить, КОСТЯН.

- Да ты тропишь, как проститутка после семи абортов, ноги то вместе держи.

- Хи хи хи.

- Жанна ты уже здесь? Какая ты шустрая, я тебя даже ть и не услышал, вот подкралась! В краску вогнала.

- Да провались.

- Вот это по нашему.

- Наконец то серпантин лыжный – ура, сейчас выскочим.

- Кто же так часто петлял здесь? Человек семь прошло, глубокая.

- Бабская команда наверное?

- Это почему?

- Только бабы так бестолково, часто петляют, ищут где лучше, ну прям как в жизни.

- Да вы тут философы, на вас погляжу.

- А ты не смотри, Жанна, а тропи, и все пройдет.

11:00, полный убой, мало того, что начинается подлип, так еще лыжня ушла в сторону.

- Что делаем?

- А хрен его знает Дима.

- Эти нас когда нибудь догонят!?

Мы сидим на солнышке возле дома без печки, убитые горем.

- Вон они катятся.

К домику по склону скатываются Толик и Рома и Малыш, каждый из них натыкаясь после мягкого снега на наст падает мордой вниз, сверху, естественно, рюкзак - и по голове. Нас это обстоятельство несколько радует.

- Ну что мужики, печки на «Серсембая» нет, а что делать? Попремся на лесопилку!

- Дойдем?

- А куда деваться? Дойдем.

- Сколь здесь?

- Киллометров 10-14.

- По часу на два и того семь плюс час на обед к 8 00 будем.

- Ха я уже на автопилоте.

- Да мы все на автопилоте. Такой облом.

Буквально через три часа в лесу мы кипятим чай на обед, настроение у всех прямо сказать какое-то упавшее, надо же этим пастухам печку увозить, Вот тебе и порядки.

- Ты че, Костян, грустный а?

- Натропился я чей-то по уши, аж зубы ломит.

- Я вообще за раз не более 100 метров.

- Ну и я также, двести шагов и в сторону, если б не Жанна.

- Хорошо тебе, ты сильная, Жанночка. Лыжи у тебя опять же не проваливаются. Вон Малыш, что первый, что последний - как бульдозер чешет.

- Стою на асфальте я, в лыжи обутый, то ли лыжи не едут, толи я е…

- Да мы все здесь. Уже до заката 4 часа осталось, а до лесопилки…

- До лесопилки то же, ну часа три, щас поедем как рванем аж фуфайка завернется.

- Я это ведро тащить больше не буду – наконец то Толяна прорвало, он с вертолетной закопухи ведро с крышкой пластмасовой тащил вроде как бросать жалко. – Вот тебе, будешь в лесу мерзнуть. В ведре появляется всякое ненужное барахло килограм на шесть с каждого

- Сразу как-то веселей становится.

- Я представляю - звери обалдеют, когда это красное полиэтиленовое ведпро увидят.

- Ну, бежит, скажем, дятел.

- Как же он бежит? Сам ты дятел.

- Ну не бежит, а летит, смотрит ведро - ооо! - думает красное, пока думает раз со всего лету в ель хрясь! И на снег.

- А дальше, а дальше лис хитрый бежит и тоже самое - хрясь в ель. Ну в общем каждая зверюга под каждой елкой.

- А тут охотник местный, думает ну класс! Сколь зверья! То, а это что? Ведро? А почему красное и!!!…

- Хрясь об ель. Ха Ха Ха..

Обед заканчиваем с праздничным настроением, хотя идет мелкий противный снег, и тропежка опять же еще та, к лесопилке вышкрибаемся как раз на закате, Ну, славо богу, последний киллометр идем как французы из Москвы, растянутая шеренга перекуривающих туристов и впереди тропящий каждые сто метров. Ой вон - мой домик на лесопилке, как я рад, сейчас кину спальничек на веревочку, он высохнет возле печки, вот высплюсь. Вот высплюсь-то!…

- Костя, Вам где надо?- Андрей подзывает меня из кабины пилота, – давай залазь сюда, погляди.

- Слушай, Андрей, я здесь рычаг не надавлю какой не будь?

- Я тебе надавлю! Что? Вон там, возле грота?

- На вига козе баян, тут сорок минут ходьбы, давай возле воды вон там прям под «верхним седлом», напротив.

- Ну как знаешь. Вон туда к тем кустам – это Андрей уже вертолетчикам.

- Где?! Ну вот кусты из под снега торчат, возле них залысина, ага…

- Хорошо.

Вертолет зависает в трех-четырех метрах над снежным полем, погода отличнейшая! Белуха вздымается прямо по курсу своими белоснежными двумя вершинами и блестит на солнце. Кажется, что протянешь руку - и коснешься перемычки. Какой грандиозный обман! Туда переться - дня три минимум с нашей неаклиматизированостью. Вообще на улице градусов 10 мороза, вертолетный винт поднял кучу снежной пыли и аппарат грузно провалился в снег сантиметров на 20

- Быстренько выкидываем все и полетели на облет. Кто из Ваших полетит Костя?

- Я и Дима.

- Хорошо, остальные повара и прочее готовите шашлык, палите костер.

Повыкидывав бутер, лыжи, и половину толпы, вертолет отрывается от снежного поля и начинает набирать высоту. Все пооткрыли окошки чтобы лучше рассмотреть величие Белухи и ее ледников. Мне надо запомнить проходы между трещинами - в дальнейшем это должно сэкономить уйму времени.

- Может по классике не пойдете? - Андрей обращается ко мне, на самом деле он кричит, потому что гул стоит неимоверный. По классике - это он имеет в виду самый легкий подъем путь до вершины, который набирает 2б категории сложности альпинисткой. Если верить знатокам, то там вся четверка ледовая будет, кто их знает знатоков?! Как пойдется, или как повезет.

- Да кто его знает? Как пойдется! - Кричу ему в ответ, - можно после балкона через ледник и вправо от западной вершины вон на ту перемычечку гребневую попробовать. Правда, там сбросы.

- Что?!

- Сбросы говорю!

- Да, здесь их навалом!

Во время нашего крикливого диалога вертолет чуть ли не цепляя винтами за ледяные обрывы, ведущие на ледник «Геблера», выскакивает, и, прямо облизывая гребень балкона, переваливает на 3 ледник.

- Ух ты, еще бы чуть-чуть, – Дима в ухо прямо мне орет, - и кранты, амба!

- Будем надеяться, что у нас классные вертолетные шофера.

- Нет, ты поглянь, мощь какая, обалдеть.

- Вот здесь, Дима, ночевка, а сюда палатку поставим, проходы через трещины запоминай.

- Хоть запоминай, а хоть нет тут за день может все перемениться.

- А может и веками простоять.

- У альпиниста век не долог.

Вертолету явно не хватает воздуха, он, чтобы пролететь над вершиной делает уже третью попытку. Эта, кажется, удачная. Мы с замиранием сердца и с комком желудка возле горла следим как внизу, ну буквально в 2 метрах, проскальзывает и тут же уходит выше нас восточная вершина. Вертолет вынужден свалиться в сторону «Аккемской» стены, чтобы с разгону опять набрать высоту и перевалить назад через перемычку между двумя вершинами на нашу Казахстанскую сторону, туда, где ждет нас костер и шашлык. Я уже что-то насмотрелся, да и другие тоже. На самом деле, высота забирает остатки кислорода и организм не справляется - всех изрядно мутит, и побаливать начала голова. И все это в течение 10 минут облета. Дима опять нагибается ко мне, орет в самое ухо.

- Ниче, Костян, не напрягайся. Чуть чуть осталось, и работа закончится твоя.

- Да я знаю, тут часа два умных разговоров и!…

- Ну вот, ты глянь как классно-то! Классно, а?!

- Ты думаешь я слепой, не вижу да? Ты думаешь, что я деревянный уже совсем, красота меня восхитить не может, да? Я, может быть, от восхищения замер тут, и не могу шевельнутся, а ты мне в ухо орешь, отвлекаешь мыслями всякими деловыми, настрой мой боевой сбиваешь. Отвали, короче, а то как щам рыгну на тебя.

- Я тебе рыгну, на вот конфетку.

- Нет, не отходи, а то на тольяттинца попаду - греха и не оберешься.

Вертолет резко сбрасывает высоту и мы уже зависаем над костром. А что, пикник так пикник, так сказать. По-домашнему, с вертолетчиком, до ближайшего населенного пункта суток трое выбираться. По взрослому все, в общем…

Да, думается, о чем только не думается. Только концы лыж ширк-ширк по дороге от лесопилки. Как здорово, что мы заночевали в домике. Настроение как перед брачной ночью - все поет. А сил то, сил сколько, давно такого прилива здоровья не было. Это все акклиматизация, а может быть энергия святых этих мест меня переполняет? А какая разница, что меня переполняет?! Да собственно никакой, вот лыжи это главное ширк-ширк, а что сила есть - ума не надо.

- Если лыжни не будет, сегодня до Рахмана не дойдем.

- Лыжни точно не будет, а вот санный след наверняка может быть. Здесь с Язевки за рыбой ездють на лошадях.

- За какой?

- За язями, за чем же еще. На неделю уезжают, берут с собой только хлеб и соль. Рыбой, короче, одной питаются.

- Интересно, в начале озера этого язевого должен быть домик.

- А он и есть, только там никогда печки не было.

- Таким темпом мы у него минут через 15 будем, глянь а что это на озере?

- Так то ж лоси!

- Сам ты лось, Толян, это кони.

- А где рыбаки?

- Далеко их не видно, вон они, один глянь рыбу тащит!

- Где?

- Да вон тащит. А она ему говорит человеческим голосом.

- К и Ж, я его слушаю как финипух.

Минут через 10 мы возле домика однокомнатного. Метрах в 600, на озере правда, стоят сани и рядом с ними лошади, а еще, конечно, есть рыбаки. Видно, что живут уже давно, дрова заготовлены, несмотря на непогоду. Возле домика значительно вытоптана площадка и набросано окурков. День отличный - просто хоть ложись и загорай. Снег ослепительно сверкает на солнце, а небо - непонятного нежно голубого с зеленым оттенком цвета, кажется, что оно начинается прямо из под ног, уходит вверх и растворяется в Космосе, в бездонном космосе, и тебя каким то образом эта бездонность не пугает, а наоборот наполняет энергией и безудержным весельем.

- Глянь, а печка то с «Серсембая», вот кого материть надо, а ты говорил - без печки.

- Ну и что? Что я говорил, я откуда знал?

- Вот я думаю, че то мы вчера так веселились?

- Напряг спал, вот и понесло, организм раскрепостился - хи хи, да хаха.

- Когда про санный след на марафоне рассказывал, так я чуть не помер со смеху.

- Про какой санный след?

- А ты, Толян, где был, мы в троем я Жанна и Дима на улице, а ты не слышал, что ли, в домике? Ну на марафоне, когда с Литвиновым мы ходили.

- Где бы я слышал. Поделился бы.

- Да время уже, до Рахман не успеем.

- А че не успеем? До Язевки щас по санному следу как чухнем! И там машина какая ни будь может есть, мы на нее 22 км охрясь - и в десятой ванне!- Дима все в кучу свалил раз и раз.

- Тут без малого еще полтинник в километрах конечно. А в Язевке по закону подлости точно транспорта не будет.

- Я говорю, по закону подлости хрен вам, а не машину, наверняка так и будет. Ну ладно я в честь такого чудесного дня и попавшегося нам по дороге к случаю санного следа могу навешать тебе лапши, подставляй, короче, уши.

- Весь во внимании, Только, ржать как вчера не надо, не дай бог лошади услышат - подумают жеребцы, и припрутся.

- Мы на третий день тех туристских соревнований премся командой по Горелому Тургусуну. А места там! Ну да ладно, и вылетаем на санный след. Ну, думаем, наша взяла - все-то другим путем по гребню команды поперлись, а мы здесь, а форма у нас была, здоровья как у тех лошадей на озере. Вылетаем, значит, на санный след, и бегом в лыжах то - давай километры наматывать. А их оказалось 25. Санный след был так себе. Лошадь короче один раз прошла по глубокому снегу и за собой сани протащила. Короче, мы как те. Вон Жанна знает. Ну че ты хихикаешь? Я потом два дня во сне ногами дергал как клоун на веревочке. Вверх, вниз, правая вверху, левая внизу и наоборот. Ха Ха. Упаси меня бог кататься и наслаждаться санным следом.

- Ну и что здесь смешного? Нам и шас по санному следу переть. А сколько здесь?

- По озеру 7 километров, это до нашего места, где «Алтай тур компани» стояла.

- Ну и оттуда восемнадцать. До деревни Язевое 12 дворов.

- А до Рахман?

- А дальше еще 24, да не переживай, Толян, мы, считай, дома.

По озеру до нашей бывшей базы дошли удивительно быстро, какое все таки удовольствие когда едут лыжи: катишь, вокруг тебя лепота, а ты только нажимаешь на лыжи то левой, то правой и они несут тебя. Ширк-ширк, ширк-шрик. От нашей базы так один вагончик и остался, обидно, конечно, слов нет. Сфотографировались мы на фоне нашей разрушенной мечты, и - вниз по дороге, по санному следу. Подбирается уже конец путешествия. Поход еще не кончился, а уже подкрадывается ностальгия…

Достархан у нас классный, богатый. Вытоптанная площадка посредине кусок нетронутого снега прямоугольной формы, устланный карематами. НА ЭТИХ «СКАТЕРТЯХ» - в изобилии вино-водочных изделий и закуски рядом, горит костер на котором жарится шашлык, и его ароматный запах разносится по долине. Величие и грандиозность гор за час пребывания на этой площадке и облета уже не так отвлекает сознание, и меня, во всяком случае, не придавливает.

- Костя, достаньте свои ложки, мы тут лопухнулись, забыли вилки и ложки, салаты взять нечем, - Шепчет мне Андрюха на ухо, – Ты смотри, не отказывайся, компанию надо поддерживать. Чуть-чуть водочки, и все.

- Все будет спок.

- Шашлык готов, подходи налетай к столу, - Паша всех зазывает.

Я оглядываю всех. Лица у всех расслабленные, несмотря на рабочую обстановку, Все постоянно вертят головами и восхищенно цокают языком. Из-за этого стоит такое цоканье, то там, то здесь. Вон стоит Саяхатов, это наверное самый большой человек который участвует в этой поездке, то бишь полетке. Как-никак, один из верхних руководителей области Восточного Казахстана. Его казахское лицо в темных очках и мягкая улыбочка удивительным образом располагает. Ростом он, конечно, поменьше нашего, но это не мешает ему быть заметным. Второй не менее важный человек Главный Конструктор «ВАЗа». Он тоже в бушлате армейском, как и большинство верхних кругов, мода у них, что ли, такая? Хотя он, конечно, удобен, базаров нет. Конструктор время от времени снимает очки и спрашивает меня или Андрюху о здешних названиях показывая пальцами, то в одну то в другую сторону. Рост у него чуть выше нашего, Такая сытая, здоровая физиономия, на которой лежит румянец, а может он лежит не от здоровья, а от перевозбуждения?

Все возбуждены конечно же. Чуть-чуть в сторонке, осматривая професиональным взглядом «Белуху», находится шеф, Ильинский Эрванд Тихонович, шеф всего Казахстанского Альпенизма, в полном смысле этого слова, вырастивший целую плеяду знаменитых Альпенистов. Фактически каждый в Казахстане (из тех, конечно, кто любит горы) так или иначе учился у него и равнялся на него.

- Ну и за сколько можно поднятся на эту гору? – обращается к нему Саяхатов.

- Все от тренированности зависит, при хорошей аклиматизации за день можно сходить, ну конечно же при других благоприятных условиях. Вот вы, Костя, как пойдете? – это он уже ко мне обращается.

Я ему подробно расписываю наше запланированное восхождение.

- По тысяче метров в день набора высоты? Нормально, – подводит черту Ильинский.

- Что-то я не понял. Вы же говорили за день?

- Нет, ну за день - это в горах надо пожить месяца два, походить на 6000 и более, тогда. А так, после зимней отсидки - нормальный расклад.

Дальше, по классовому порядку, как говорят большевики - какой то крутой киношник с центрального российского телевидиния, в черной куртке, 1,68 м ростом, наверное. Такой цепкий клюв и смышленная подвижная физиономия., носится со своей камерой как мешок с торбой. Как там бабушка моя говаривала - «оженился мешок, взял себе торбу, посадил на припечку, да и заглядат в морду», ну точно ть один к одному. Вон побежал, шас снимать начнет, так подтянем живот, морду лица попроще, взгляд восходителя в горы, че за ерунда? Этот хмырь на нас даже и камеру не навел, сунул ее в морду конструктору, я б наверное отпрыгнул бы от испуга.

- Ну как первое впечатление от этой горы Восточного Казахстана? – ишь, прямо как в программе «Время», даже интонации такие же.

- Первое впечатление говорит конечно же о том, что поставленная задача перед «ВАЗом» и его исполнителями представляется здесь на месте трудновыполнимой, - как по писанному чешет Тольяттинец, – но я думаю что нет таких трудностей, и нет таких задач которые «ВАЗ» и его руководство ранее ставило перед коллективом, и коллектив «ВАЗа» не смог их выполнить. Я думаю, что и это испытание Новый Высокопроходимый автомобиль «Марш», сделанный на базе ВАЗ 2121, достойно преодолеет.

Ну надо же, как по писанному шпарит, даже не моргнет ни разу, и все так складно, мне бы так. А обороты какие, блин, как будто всю жизнь выступал перед многомиллионной аудиторией. Хоть бы сбился раз. Стоп стоп стоп, может эта заготовочка домашняя? Ну точно, заготовочка, то-то он от камеры не отпрыгнул, а даже вроде как полез в обьектив. Молодец все таки мужик, складно чешет.

- Скажите, а почему вы выбрали именно этот горный район?

- Если честно, то выбор района зависел от нашего дилера в Казахстане, это на сегодняшний день один из самых сильных дилеров «ВАЗа», к тому же до сих пор в этом районе сохранена сильная команда альпинистов, возглавляемая знаменитым восходителем на Эверест Целищевым Андреем, которые смогут организоать столь сложное мероприятие.

Стоп кадр, хорош, наверное, на первый раз! - и уже без напряга в свободном разговоре расслабленный тольяттинец восхищенно говорит поворачиваясь к Паше, - Нет, Балушкин - это феномен! Как только он на ВАЗе у нас появился? Ну точно феномен!

Паша, хоть и является главным механником Рахмановских Ключей, а по совместительству начальником базы в г. Усть-Каменогорске, выглядит весьма внушительно и представительно, у него такой же бушлат защитного цвета, черные очки, греческий нос, густые брови, щеки подернутые капельками лопнувших капиляров, но более всего авторитета ему придает массивная фигура и мозоль чуть ниже груди которая оттопыривает бушлат сантиметров на двадцать

- Я предлагаю выпить за начало этого мероприятия и за феноменальность его идейного вдохновителя, - Андрюха вовремя поднял тост, а то все уже начали помаленьку замерзать. Хоть и солнце, а вдоль долины тянет, и пронизывает, не май месяц. Одно слово - потяга.

Только опустил кружку на каремат и стал закусывать сочным шашлыком замаринованным в томатном соусе как услышал конец анекдота:

- …А врач ему говорит «в чем же вы феномен батенька?». А он ему смотри - и достает свои яйца, одно об другое дзинь, еще раз дзинь. А врач ему - «Вы, батенька, не феномен». Тот - «А кто?». «Вы», говорит, «мудозвон». Ха ха, – Толян громко так нашепчивает Малышу, метрах в шести у костра. Посмотрел кругом, анекдот, конечно смешливый, да вроде как не совсем к месту, все уже о чем то говорят никто шибко никого не слушает.

- Эй, Толик, подай, пожалуйста, шашлычка. А, спасибо. Вы там потише ржите, – Это я ему уже к уху ближе.

- Да мы тихонько, Костян.

Опрокинули ещу по пару раз за дружбу между народами и за то, чтобы мероприятие прошло удачно. Балушкин, как и любой Согринец, балагур и говорун еще тот, опять травит байки про Сталина. При этом на его лицо просто приятно смотреть, оно постоянно жестикулирует и расплывается в счастливой улыбке. Руками он тоже при этом машет будь здоров, что при его росте доставляет неудобство его соседям, которые при каждом взмахе приседают слегка, что бы не слетела сшибленная шапка.

- Сталин как то вызывает к себе синоптиков и спрашивает «У вас какая вероятность правильного прогноза?». А те ему в ответ «40%», он им «так вы говорите наоборот, будет 60%», ха ха!

В это время вернулся из-за кустов водитель, который по замыслу должен сесть в этот джипик, и который уже опробывал эту машину не только у себя на родине, но и в Гималаях. По его утверждениям, она поднималась там до 5000 метров.

Пока он снимает лыжи, чьи? Да по моему Димины, за достарханом возникает пауза и затишье, оглядываясь на свои впечатленья скажу, что каждый хотел задать ему свой вопрос и в этот момент обдумывал с чего начать.

- Ну что скажешь? Проедешь до вершины?!

Удивительно все-таки, как его очки-капельки гармонируют с его умением держать себя, и улыбка у него такая ясная. В принципе всех тольяттинцев, приехавших сюда, можно назвать красивыми. Правильные черты лица, рост опять же не подкачал. Вон как шофер этот вгрызается в шашлык. Приятно смотреть.

- Конечно, машина везде не проедет.

- Нет, ну ты скажи, где она проедет?! Вот здесь проедет, вот по этому склону?

- Нет, как? Она не сможет здесь. Вот кустарник вот этот, по речке этой без проблем, ну вот здесь еще наверно пройдет, здесь склон градусов пятнадцать не больше, и вот здесь пройдет.

- А там что? По паспорту 38 градусов склон?

- Нет, ну это ж не бульдозер, он снег перед собой толкать не сможет. А если фирн, то, ну в принципе, машина то заедет, если на колеса чего придумать, шипы или там еще чего. Меня вот другое волнует. Как вы мою безопасность обеспечивать будете?!

Такой вопрос застает нас несколько врасплох, в самом деле - он там в машине, если она куда в трещину или еще как, то... Об этом шофере никто и не думал даже.

- Да обеспечим как нибудь, не беспокойсья, веревку кинем на шею, будет страховка тебе обеспечена, - отшучивается Андрей.

- И к рулю привяжем, ха ха.

Последняя шутка всех развесилила, посыпались как водится в прилично уже выпившей компании дополнения и уточнения. Тут и конструктор их успокаивает, а что мол тебе боятся, ты ж мол у нас застрахован, и как бы продолжаяя сверлившую его мысль, видя наверное уважительное отношение всех к Саяхатову, уже обращаясь непосредственно к нему.

- Нет, Балушкин все ж таки феномен. Феномен. Мне бы до верхнего руководства области, встречу как нибудь, я бы им рассказал, да здесь можно такое сделать, новые рабочие места, встреча нужна с руководством области с верхним, уж я бы им сказал.

- Так в чем дело, говори. – Саяхатов хитро улыбаясь и всем своим видом показывая что готов слушать чисто по восточному выдерживает паузу.

- Да мне с верхним руководством – не унимается конструктор

- Вот он я. Слушаю.

- Балушкин - это феномен. – Уже сбавляя обороты говорит растерявшийся представитель ВАЗа. Видно, что он абсолютно не готов, на помощь ему приходит Володя.

- Я всегда говорил, что мы «что на грудь возьмем, то поднимем, это точно. А больше ни ни, больше ни ни!»

Они втроем начинают обсуждать строительство и запуск завода в Усть-Каменогорске по сборке вазовских машин. Солнце стоит высоко в небе, освещая этот исторический момент. Снег лежит чистым нетронутым покрывалом и слепит глаза. Слышно мерное журчание Катуни, которое успокаивает и отвлекает от суеты мирской, сознание начинает помаленьку растворятся в этой красотище и конечно же все дурное и плохое просто не сможет влезть в твою голову. Вот оно знаменитое раздвоение, все темное в одну сторону, все светлое в другое полушарие головного мозга. Сборочный завод, места рабочие, приток инвестиций, востребование специалистов которыми так богат наш Восточный Казахстан - в светлое полушарие. Развитие района за счет туризма, когда мы живем в таких местах, созданных самим богом, какой балбес будет этому препятствовать?! В светлую копилку. Сотрудничество, взаимопомощь, сохранение все все - туда же, в светлую горницу. А темная, а пошла бы она эта темная куда? Да туда вон вниз. А здесь!!Долой короче долой, забыли все, не вспоминаем. Расслабься, Костя, и отдыхай, что тебе, думать больше не о чем? Стоп стоп, дело то идет к концу, а о самом главном забыли, не порядок.

- Тут многие подымали стаканы за успешность всех начинаий и реализацию всех задумок. Смею заверить вас, что есть один хороший человек, без помощи которого вряд ли что получится.

- О, интересно.

- Здесь в горах Алтая живет уже очень давно горный дух Хоба, который отличаится приятным характером и любит пошутить. Предлагаю выпить за Хобу и жену его Еху.

Хоба хороший люди! И жена его «Еха» тожеть хороший Люди.

- «Хоба» - человечище, и жена его «Еха» - хороший люди, - поддерживает меня вся братия альпинистов…

- …Стоп машина, может перекурим слегка. У меня тут сникерочек завалялся, - Дима достает из кармана батончик сникера.

- Ты что, им гвозди забивал? Весь пожульканый и твердый как…

- Не надо Жанна, а то мы его сьесть не сможем потом. Дели, короче на троих, а что фиг с ним на всех, а сколько нас? Да всего трое и есть.

- Кто пожульканый? Дима или Батончик?

- Нормальный я.

- Если не считать ориетации, не сексуальной конечно, а спортивной такой, чуть не заблудил нас. Этих троих богатырей не видать и не слыхать, на сколько они, интересно, отстали?

- А что с ними сделается! Луна в полный рост - иди себе по дорожке в горку, шлеп-шлеп, шлеп-шлеп, и - на Рахманах.

- Мороз приличный, минут пять постояли а, уже подмерзать начинаю. Хорошо, Димыч, что у тебя батончик оказался, какая-никакая радость. Тяжелый случай, грызть его надо с зубилом, это наверное тот самый первый твой сникерок который тебе мама на 10 летие подарила?

- Ага, берег как раз на такой случай. Вот, думаю, буду с Жанночкой и с Костиком стоять в 10 часов вечера в 6 км от санатория. Луна, думаю, ляпота, в общем кайф, а я им батончик накось кусни попробуй, если сможешь.

- Ну че, потопали? Стой не стой - Рахманы ближе не станут. Красотища, конечно. Бьюсь об заклад, долго у меня перед глазами эта луна зимняя между кедров и дорога серпантином верх уходящая по крутякам стоять будет.

- Конечно хорошо, что у тебя так долго что-то будет стоять. Да еще и перед глазами.

- Жанна, я тобой горжусь. Наша школа, - Дима восхищено нахваливает, - и прямо, дай ка я на тебя погляжу, ты случаем не Согринская, а тетка! Ну молодец, жаль конечно что поход уже ть к концу, только ть все освоились.

- Согласен согласен. Советский Союз - десятая дорожка по бортику!

Не прекращая базара, мы идем быстрым шагом по этой горной дороге, по ночи, при Огромной, просто обалденной Луне на Рахмановские. Оставив бутер в Язевке у знакомых местных старика со старухой, мы решили налегке рвануть в саноторий. Контрольный срок завтра кончается значит сегодня должны прийти. Где то с час назад разделились на две группы: мы втроем, чтоб не мерзнуть, и найти Толика Козлова (это управляющий), ушли вперед, а Рома, Саша и Толян решили не спеша, с перекурами. Буквально через 40 минут мы стоим у барака, в котором живет Козлов. На анораке у меня, да и у Димы с Жанной прямо на башлыке вокруг морды изморозь, усы то же во льду, а спина вся взмокла насквозь.

- Стой Димыч.

- Что такое?

- Давай постоим секунд десять.

- Зачем

- Ну, так постоим, неохота возвращаться в реальный мир.

- Ну еще неизвестно, какой мир реальней?

- Вот то правда. Красотище!! Красота спасет мир. Молодец Достоевский, правильно ты понимаешь, он это сказал верно прямо в яблочко. Ты смотри, как все шикарно! Да ладно, двинули, стучи.

- О, кто пришел, здравствуйте Константин Леонович! – Анатолий с порога меня и прямо по голове.

- Ну ты, Толян, меня как обухом - «Константин Леонович». Вот мы и дома, приехали. Дорогу восходителям.

- Константин Леонович, ты б глянул, у меня что-то компьютер не пашет. Ворд не включается и не печатает.

- Толик, имей совесть, ты как Баба Яга, сначала чаем напои, а потом уж в печь.

- Кто Баба Яга? Вы на себя посмотрите.

- А что, нормальная небритая щетина с 10 дневной немытой харей.

- В 10 ванну пойдете?

-  А как же, традиция!

- Значит ключи я сейчас принесу и мы вас в 6 котедж поселим, вы не против?

- Да нет, конечно, о чем разговор, тащи ключи, сели нас, и пожрать там в столовой можно сообразить, а то у нас кроме опилок от батончика под подлым названием «сникерс застрявшего» в зубах ничего нет.

Наша тройка богатырей, буквально только Анатолий ушел, сразу следом ввалилась в его трехкомнатную квартиру. Через час нас уже накормили и поселили в котедж. О десятой ванне вообще можно написать отдельную книгу, и могу Вас заверить, что скучно читать ее не будет. А когда входишь в родоновый источник, где температура +40 градусов, и при этом ты уже как десять дней в лесу твои усталые мыщцы и стертые ноги ликуют каждой клеточкой при соприкосновении с этим источником… После ванны ощущения, как после бани, как после седьмого пота. Томление полное.
С утра мы, как водится, позавтракали и нашу компанию охватил кураж. Сначала в баре, распугивая отдыхающих, поставив кассеты тяжелога металла Дима и Жанна изображали танец свободного духа. Потом уже после 10 ванны, прилично выпивши, горланили часа три песни в номере как очумелые. Дело в общем подошло к ужину.

- Ну что, дохлые румыны, на ужин идем? Завтра вниз на Вахтовке домой 12 часов пилить. Надо ть подкрепится. Ничего не деланье расслабляет.

- Давай придумаем чего чтоб не расслабляться.

- А что, глупость какую нибудь.

- Какую например?!

- Давай, например, оденем все темные очки и - в столовую по темноте.

- Вперед, одиваем очки.

- И премся как судаки по Енисею.

- Ну что, двинули?!

- Давай, выходи. Я двери закрою и по спутниковой звякну - там Олег меня должен дожидаться на связи.

Быстро щелкую дверь и к телефону, набирается аж с пятого раза, вот тебе и спутниковая.

- Олег, алло, это я, что там за срочности?

- Ты когда приедешь?

- Завтра вечером.

- Давай, приезжай скорее, тут мне срочно надо в Темиртау, Вовчик в Павлодаре, Шитиков то же в командировке, оставить некого. В ВостокКазМеди опять договор рубанули. Договора подвисли в Казметале. Демонтаж еще не проплатили, тут делов как грязи.

- Зимой?

- Что?

- Да ничего, еду короче. Хорошие новости есть?

- Конечно. Плазмотрон запустили. Уже получили первые образцы.

- Вот это здорово, с этого надо было начинать! Вообщем я после завтра с утра на работе. Хоп.

Молодцы все таки, плазмотрон пошел! Идет жизнь, идет, а куда она денется! Идет дело хорошо. Здорово просто! Так, а я же в очках сейчас, зайду, эти наверное очки поснимали, я как дурак в темноте в очках вечер, Отдыхающие точно скажут «Лось!», вот так они скажут. Открываю дверь фойе. Человек десять сидят и смотрят программу «Время». Во взгляде полное недоумение. «Мол еще один идиот в очках». Или всего один? Так смело невозмутимо. Снимаем пуховку. Сколько тебе балбес лет то? Уже 35. Ну ничего ничего, вырастешь, поумнеешь. Открываем центральный зал, сидят пигмеи в очках олуха царя небесного. Нет, ты поглянь, ну теперь можно сказать: это - команда, а команда это сила, команда это дело!

- Ха ха ха! – не выдерживаем мы и заливаемся смехом.

- Охо хо хо хо!

- А что, класная у нас братия! А?! Ха ха!

- Отличная команда, Димыч! Просто отличная!!…